Расскажи немного о своем образовании: где ты учился и как тебе эта учеба?
Я рисую всю жизнь, начинал в школе, потом в колледже Вишневской учился на сценографа, а сейчас числюсь студентом ВГИКа, учусь на художника-постановщика. Но те работы, что я показываю, например, в Инстаграме, совсем не связаны с учебным процессом. В прошлом году я съездил в Керчь на практику, и это был переломный момент: там я совершенно расслабился и начал рисовать, как мне нравится. Я тогда понял, что рисовать можно все, что угодно, и сейчас я до сих пор на этой волне. Нашим педагогам, людям старой закалки, это не особо нравится — с ними сложно найти контакт, мы говорим о разных вещах, не понимая друг друга. Для меня не составляет труда написать академический портрет маслом, но за 20 лет у меня накопилось этих работ уже столько, что я пришел к вопросу: а зачем я, собственно, все это рисую? Многие из таких работ я в итоге просто выкидываю. Инстаграм я тоже завел, кстати, на этой почве: просто чтобы показывать то, что я делаю не по учебе, своим друзьям. В остальном я не особо свечусь, хотя сейчас мои работы представлены в одной галерее, ArtBrut Moscow. Мне с ними очень повезло, это был большой стимул продолжать делать то, что я делаю сейчас.


А как началось сотрудничество с галереей?
Все получилось очень случайно. Я зарегистрировался в Инстаграме, и там мне попалась реклама этой галереи. Я решил написать: попытка — не пытка, от меня все равно не убудет. Мне ответили, и оказалось, что там работают совершенно прекрасные люди. Я писал ведь и в другие места, но там общение не складывалось. ArtBrut выставляют работы у себя на сайте, помогают их продавать — в основном, по дизайнерам интерьера, — а в последнее время они стали организовывать персональные выставки. При этом ограничений для меня по выбору тем или способов продвижения работ нет: и продавать я эту же работу могу, куда хочу, и рисовать тоже — что хочу.


Ты говорил, что со многими преподавателями во ВГИКе не удается найти общий язык. А с другими молодыми художниками это проще?
Само собой, но тоже не со всеми. Здесь я часто чувствую, что многое упирается в вопросы вкуса и кругозора. Иногда встречаешь ровесников, и вдруг осознаешь, что вы говорите на разных языках. Однажды я помогал приятелю готовиться к экзамену по истории искусства. Он режиссер, и, казалось бы, во всех сферах искусства должен что-то да знать: и в музыке, и в архитектуре, не говоря уж об изобразительном искусстве. Но в процессе выяснилось, что знания его были на уровне учебника по литературе: «Мишки в лесу», «Девочка с персиками», «Бурлаки на Волге». Тут я понял, что я к этому не готов, сказал, мол, давай-ка, парень, сам. Это было что-то немыслимое.

Некоторые мои знакомые, видя твои работы, удивлялись: «О, это из России автор? Ничего себе, не похоже». Считаешь ли ты сам себя «российским художником»? И что это для тебя значит — быть «российским художником»?
Это очень приятно, но я такое слышу о своих работах впервые. Я наверное не думал об этом, хотя, как ни крути, наша культура в значительной мере находится под влиянием западной. Хотя сегодня, мне кажется, такие границы стираются, и я находил каких-то художников из Китая или Японии, про которых, не знай я, что они из Китая и Японии, я вполне бы мог подумать, что это рисовал какой-нибудь швед или немец, или русский. С другой стороны, народная культура и локальная культура очень важны для субъективного восприятия художника. Если говорить обо мне, то, конечно, я намного больше знаком с западной культурой: фильмами, литературой. Да что там, я рос на американских и европейских мультиках! Конечно, это так или иначе проявляется в работах.


В некоторых твоих работах локальный контекст очень иронично обыгрывается: вот в «Часе волка», например, появляются березки и деревянные избушки…
Мне кажется, сейчас много работ, которые очень прямолинейно работают с локальным контекстом и, в особенности, его «актуальной повесткой», — вроде битья дубинкой по холсту. Думаю, от реалий, в которых мы живем, все равно никуда не деться, а дальше все уже зависит от тонкости ощущений. Мне кажется, какую бы отвлеченную тему ты ни изображал, актуальность сегодняшнего дня будет по пятам следовать за тобой — хоть в изображении животных в зоопарке, хоть в городском пейзаже. По тому, как ты изобразишь животное, уже будет понятно, когда это нарисовано и в каких реалиях.

А расскажи немножко про опыт продажи работ? Как он у тебя происходил?
Честно говоря, опыт не такой большой, и в основном он связан с галереей, о которой я говорил, ArtBrut. А сам я в основном работы дарю, а не продаю — друзьям, по большей части. Бывает, напишет кто-нибудь, мол, я эту работу обожаю, а я и отвечаю: да я тебе её подарю! И тут уже всё: от своих слов не отвертеться, приходится дарить. Часто об этом жалею, потому что мне самому, бывает, нравится, что получилось, но подарок есть подарок. Думаю, это вовсе не плохо, потому что большинство работ, как ни крути, пылятся в мастерской, и мне бы хотелось найти какой-то способ показать их людям. Это не эгоцентризм какой-то, просто мне кажется, что это естественное желание: рано или поздно захотеть показать то, что ты делаешь. Тот же Инстаграм я ведь по той же причине завел, но там есть такая проблема: я выставляю одну, две, три работы из серии, а в серии их может быть двадцать. И я их не показываю просто потому, что думаю, что наскучу своим друзьям — а у меня в основном среди подписчиков друзья и знакомые. Потребность в зрителе, конечно, есть, но в нашей профессии это не столько желание, сколько необходимость, и когда пишут незнакомые люди и говорят, что хотели бы что-то купить, то, даже если они в итоге ничего не покупают, для меня это важный стимул продолжать рисовать.

Ты очень легко в своем рисовании смешиваешь самые разные материалы: масло, пластилин, акрил, используешь аппликацию. Ты упоминал, что к такой технике ты пришел во время практики в Керчи? Как это происходило?
В детстве мы часто ездили на море, раз в год-то точно, а то и два, и три. А потом так получилось, что на море я долго не был, и когда в Керчи наконец оказался, то понял, что каким бы море ни было, главное — что оно есть. Так что там все мои работы были о детстве, и с тамошним морем и солнцем я расслабился и стал очень легко и свободно смешивать все со всем: делать эскиз маслом, поверх добавлять пластилин и так далее. Конечно, не всё идет гладко: из десяти работ получается одна, а то и — из двадцати. Работаю я практически каждый день с утра до вечера: у меня просто есть в этом потребность, я не заставляю себя. И чем больше я рисую, тем больше мне нравятся работы других художников. Те работы художников, в особенности — современных, которые раньше оставляли меня равнодушным, сейчас мне начинают нравиться все больше: из супер-известных у меня так было с Баския, например. А что касается техники, то выбор материала напрямую связан с тем, что я хочу передать, будь то комичность какая-то или воспоминания из детства. Нет такого, что «я рисую маслом», или там — «я рисую пастелью», нет, я рисую всем подряд; материал — это просто инструмент, который используется в зависимости от цели. Не нужно себя ограничивать.


В спектре тем, которые тебя интересуют, есть какие-то, которые для тебя приоритетны?
Тема может прийти откуда угодно, но в моем случае большую роль играют воспоминания, и не важно какие: дурацкие, ни о чем, — о серьезных вещах я не большой любитель говорить, а когда о них и говорю, то делаю это на контрасте со стилистикой. В розовой серии, к примеру, я вспомнил Фрейда с его сведением всего к теме секса, и подумал, что это очень смешно и нелепо. Для меня тема любви и взаимоотношений очень тесно связана со снами, но для меня важна в этой теме комичность и ирония. А еще для меня важен контраст: как в образе грустного клоуна, когда сталкиваются противоположные качества, контраст обнаруживает что-то максимально правдивое и честное.

Для тебя есть какие-то темы или идеи, которые тебе бы хотелось в принципе реализовать, но пока кажутся слишком смелыми?
Мне кажется, от идеи нужно сразу переходить к действиям. Бывает, что появляется идея, но ты ничего не делаешь, чтобы её воплотить, и тогда идея постепенно просто улетучивается. Сейчас у меня была, например, идея сделать мультик, и мы тут же это и попробовали, вместе с братом. Я знаю, что если я остановлюсь, то, скорее всего, работу не доделаю вовсе, она потеряет живость и легкость, и я сам же её потом и уничтожу. Поэтому я в основном работы делаю за 1-2 дня. Появилась идея — сделай хотя бы маленький шажок к ее воплощению, не мусоль её, не жди и не сиди, сложа руки. Говорят, что самое сложное — начать; но как по мне, это — самое простое. Когда ты хочешь есть — ты идешь есть. И тут так же, только с идеями.