Если вы переходили недавно мост Ватерлоо, вы это видели. «Борись с пустотой» — призыв, доносящийся с огромного щита со стороны галереи Хейворд — увеличенная работа Дэвида Шригли с его фирменным рукописным шрифтом и изображением сжатой в кулак руки, нарисованной в его уникальном наивном иллюстраторском стиле. «Борись с пустотой» Шригли одновременно говорит всё и ничего — это призыв к действию или пустой лозунг, декларация намерений или еще один бессодержательный афоризм? Занимающийся то иллюстрацией, то комиксом, то анимацией Шригли — художник, и как художник обладает ответственностью, а благодаря галерее Хейворд — и возможностью прокомментировать то, что происходит в обществе. Тем не менее, в узком смысле мантру Шригли можно воспринимать как призыв проснуться, обращенный к современной графике и иллюстрации — дисциплинам, от которых Шригли всегда так настойчиво дистанцировался.

Прямо напротив, через реку от галереи Хейворд с работой Шригли, но идейно — в миллионе километров от них — Сомерсет Хаус запускает уже третий по счету ежегодный фестиваль Pick Me Up [Проходил с 2010 по 2016 год в Лондоне — Прим.ред.], на котором представлены «новейшие, крутейшие и самые потрясающие таланты в искусстве графики». Вот, казалось бы, возможность индустрии ответить на боевой клич Шригли и пойти бороться с пустотой; заявить себя на новых территориях, оспорить стереотипы и устоявшиеся правила. Но кто слышит этот призыв? Есть ли хоть кто-то вне уютного мирка графики и иллюстрации, кто извне приходит внутрь, чтобы узнать, что там происходит? И, когда этот кто-то там оказывается, то что же он обнаруживает?

Иллюстрация в очередной раз оказалась под реальной угрозой возвращения к своей подсобной роли кустарного производства при творческих индустриях. Очарование цифрового уже прошло, и область ощутимо вернулась к аналоговому миру ремесленной эстетики, в котором иллюстратор обменивается любезностями со своей аудиторией — состоящей преимущественно из других иллюстраторов, будь то студенты или профессионалы.

Где содержание? Где комментарий? Всё вертится вокруг материалов, а не смыслов. Всё — вокруг количества, а не качества; вокруг дизайнерского производства, а не дизайнерского мышления. Стиль оказался важнее содержания, а функция следует за формой. Иллюстрация самоустранилась из больших общественных дебатов, чтобы сфокусироваться на пустой болтовне и пересудах своего внутреннего святилища пустоты.

На недавний проект с плакатами к Олимпийским играм, которые включали настоящие жемчужины в виде работ Трэйси Эмин, Гэри Хьюма и Мартина Крида, обрушился шквал критики от графдизайнеров, как внутри страны, так и за ее пределами: как могла быть упущена такая возможность заказать работу у известных и действительно классных современных британских графдизайнеров?

Шквал протеста от графдизайнеров, — но оглушительная тишина от графиков и иллюстраторов. Вот прекрасный пример области, настолько зацикленной на самой себе, что очередной только что вышедший из-под печатного станка глянцевый каталог, нашпигованный иллюстрацией, отправляется прямиком на журнальные столики, чтобы гордо занять там свое место бесполезной макулатуры.

Так куда же иллюстрации идти дальше? Как ей развиваться? Если происходит застой, если иллюстрация не интересуется более широкими вопросами или комментированием происходящего здесь и сейчас, где же тогда будущее графики? Учитывая сегодняшнее все возрастающий интерес иллюстраторов к практикам, не зависящим напрямую от заказов из индустрии, и полагающимся на изготовление собственных продуктов — принтов, книг, зинов, одежды, сумок и брошек — что заставит поменяться и шагнуть вперед эту «хозяюшкину экономику»? Если не социальный комментарий, то, может, крупный бизнес может зажечь иллюстрацию? Может быть, будущее иллюстрации определилось бы более активным и ориентированным на бизнес отношением тех иллюстраторов, которые сейчас работают индивидуально?

Январская лекция Хавьера Марискаля, иллюстратора и графика из Барселоны, в Central Saint Martins продемонстрировала работы этого мастера линии; однако, даже более впечатляющей, чем сами работы, была широта их спектра. Марискаль, некогда официальный художник Олимпийских игр в Барселоне 1992 года, известный успешным ведением бизнеса своей творческой студии, показал огромное количество работ для самых разнообразных клиентов: от сетей отелей до фэшн-ритейлеров, от банков и финансовых организаций до баров, ресторанов и производителей мебели. Каждый такой крупномасштабный проект был свидетельством столь же крупномасштабного мышления, происходившего из работы студии, которой руководил увлеченный и целеустремленный иллюстратор с его выдающейся личностью и верой в себя.

Но модель студии не нова, просто она — одна из немногих хорошо работающих: вспомните Милтона Глейзера и Сеймура Чваста в Pushpin Studios в Нью-Йорке 50-х, вспомните Джорджа Харди и Буша Холлихэда в NTA Studios в Лондоне 70-х, Кики и Лулу Пикассо из Bazooka Парижа 70-х. Конечно, в 21-м веке тоже есть удачные модели работы, но лучшее, что сейчас есть, похоже, происходит в местных нишевых издательствах — в Nobrow, лондонском независимом коллективе, публикующем прекрасные книги иллюстраторов, в Ditto Press, специализирующихся на цифровой и аналоговой печати для иллюстраторов и графиков; есть Landfill Editions, Panther Club...

Peepshow Collective (что интересно, уже отнюдь не «новейшие» — основанные в 2000 — но по-прежнему классные) проведут 10-дневную резиденцию на Pick Me Up 2012, вслед за тем, как в 2010 то же самое делал Роб Райан и в 2011 — Энтони Бёррил. Но смогут ли они использовать эту возможность, чтобы выступить за что-то большее, чем вялые визуальные любезности и пустые слоганы? Смогут ли Peepshow во время своей презентации — «The Museum of Objects & Origins» — подхватить призыв Шригли с того берега Темзы и Бороться с Пустотой? И, если смогут, то найдется ли кто-то, кроме «новейших, крутейших и самых потрясающих», кто станет их смотреть и слушать?