Наверное, самое главное, что произошло — это смена парадигмы развития фестиваля. Если раньше, когда мы делали его впервые, основным нашим стремлением было показать многообразие книжной иллюстрации, как можно больше привезти зарубежных авторов, и даже — была такая греховная мысль — стимулировать изучение зарубежных образцов (европейских, азиатских —разных) нашими иллюстраторами, то сейчас мы видим, что наши иллюстраторы, на самом деле, вообще-то очень крутые сами по себе, но ими никто не занимается, их мало, кто знает, поэтому надо больше рассказывать о них. Не то, что это русофильство какое-то, просто есть клевые ребята, о которых мы сами мало что знаем, а уж за рубежом их никто не знает тем более. И этот интерес, конечно, очень подкрепляется нашим опытом зарубежных фестивалей. Например, когда мы были во Франкфурте, нас все спрашивали: «Это у вас в России такие иллюстраторы есть? Они точно из России?»
Поэтому Морс в этом году будет посвящен во многом нашим авторам, так удачно сложились обстоятельства: мы не можем никого пригласить из-за пандемии, но можем направить вектор на знакомство с нашими иллюстраторами. Нам самим сейчас интереснее всего сделать так, чтобы внутри отечественного сообщества иллюстраторы начали плотнее общаться и взаимодействовать.

Мне сложно обозначить какое-то емкое определение, но сейчас вот такое слово всплывает в голове: «интеллигенция». Мне кажется, наша иллюстрация — интеллигентная. Ассоциации сейчас в голове такие: что-то классическое, иногда утонченное, иногда — умное, зачастую — сдержанное. Но это, конечно, мое интуитивное понимание вопроса и «средняя температура по больнице». Еще приходит в голову «собранность», — она, конечно, особенно читается у ребят, прошедших классическую школу. У нас, на мой взгляд, какие-то безумства и яркие «взрывы» в графике — скорее редкость и исключение, и даже если они есть, они все равно достаточно собранные.

Мне иногда кажется, что за рубежом есть какое-то представление, что здесь рисуют всякую «клюкву», и что здесь что-то, конечно, да происходит, но никто толком не знает, что именно, и не интересуется. Во Франкфурте, например, очень удивлялись, что у нас в России есть такие авторы, что есть фестивали. На обложке каталога у нас была иллюстрация Вари Яковлевой, мы напечатали большие постеры с работами Вари, Полины Калашниковой и Яны Болотенковой, развесили их на нашем стенде и это все очень привлекало внимание!

Вообще, хотелось бы, конечно, и в Болонью со своим стендом съездить, и на азиатский рынок, сейчас планируется несколько коллабораций с художниками из Швейцарии. Со Швейцарским советом мы начали общаться на счет резиденций, надеюсь это выльется в большой очень клевый и, как мне кажется, важный проект. Есть мысли развиваться как агентство, но пока все немного заморозилось — выход на европейский рынок притормозился, а на российском это пока сложно.

Да. Бюджет складывается из иллюстраторских взносов, на которые мы делаем иллюстраторскую часть фестиваля (часть выставки, печать каталога), и посетители-гости фестиваля, которые покупают билеты — эти деньги идут на оборудование (экраны, проекторы и т. д.), ну и наши средства идут в ход, потому что без этого никуда...

Во Франкфурте была опция: можно было подать заявку и получить стенд бесплатно. Мы такую заявку подали, конечно, не победили, но нам дали скидку, что воодушевило все-таки принять участие. На тот момент это показалось подъемными деньгами, и мы (со мной ездила Светлана Лядова — директор студии «Азбука Морса») поехали, хотя я, конечно, не учла, что жилье будет стоить так дорого и будут разные сопутствующие траты. Но, как бы то ни было, мы справились, и это был очень классный опыт. В целом мы существуем на собственные средства, хотя у нас есть партнеры, например, Красный Карандаш, который предоставляет материалы и ряд других компаний, но никаких государственных субсидий у нас сейчас нет.

Когда мы только начинали, у нас были мысли обратиться за финансовой помощью к госорганизациям. Это был 2015 год, год книги, и мы торопились сделать что-то громкое и глобальное. Мы были зеленые и молодые, и думали, что нам обязательно в этом помогут, и даже вышли на каких-то людей из Министерства образования и Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, но там мы встретились с очень некрасивым чиновничьим отношением, когда за человеком нужно было пять часов хвостом ходить, чтобы тебя просто выслушали. И черт бы с ними, с деньгами, но там мы даже не встретили просто человеческого отношения. Мы пытались связываться с другими государственными организациями, но дальше — больше, и в итоге мы пришли к тому, что это клево — быть независимыми.

Можно уложиться в 100-150 тысяч рублей, но многое зависит от гонорара, который запросит человек. Тут главное — найти, как отбить стоимость этой поездки: это могут быть мастер-классы, лекции; можно запросить помощь фондов. Однажды мы привозили на фестиваль иллюстратора из Китая и обращались за помощью в китайское посольство, но там сказали, что таких программ поддержки у них нет. Но нам помогли с коммуникацией, когда нужно было срочно связаться с человеком, а он не отвечал на письма. В итоге этот иллюстратор нам сказал, что почтой нынче пользоваться немодно, только Whatsapp-ом, и там он уже завалил нас сообщениями: а какая тут погода, а куда пойти, да как и что. В целом сейчас со стороны издательств в Китае очень большой интерес к российской иллюстрации, так что, может, если они будут к нам ездить сами, то, глядишь, и появится какая-нибудь культурная программа.

Все началось с Бумфеста, куда Дима Яковлев привез иллюстраторов из Швейцарии. О нас узнал Швейцарский совет по культуре, и мы затеяли сначала резиденцию в Москве с швейцарскими художниками. Темой изначально были сказки: про то, что общего между русскими и швейцарскими сказками, но потом случилась вся эта ситуация с коронавирусом, поэтому все пришлось менять: в итоге тема была про карантин — решили сделать про него, пока эта тема животрепещущая, потому что через год все либо забудется, либо станет нормой. В итоге участники собирались онлайн, обменивались историями про то, как для них проходит карантин и рисовали истории друг друга. При этом было здорово и важно, что собрались люди из разных городов как в Швейцарии, так и в России. Думаю, швейцарцы вообще были в шоке от наших историй про вскапывание картошки на поле и шаманские семейные ритуалы в Улан-Удэ.

Международные события конечно влияют на развитие рынка локального. Ведь это и конкуренция международного уровня, а значит и больший стимул к развитию. Но судить о локальном рынке иллюстрации только по работам, представленным на международных ярмарках — так себе затея. У каждого фестиваля/выставки/ярмарки все-таки свои правила, свои жюри и свои задачи. Если говорить о Болонской ярмарке, то выставка иллюстраторов — это одна небольшая часть этой ярмарки, остальной массив — это продажа и покупка книг и прав на них. И эта часть, безусловно, является значимой частью иллюстраторского мира, но не всеобъемлющей.

И говорить о трендах в иллюстрации, ориентируясь на какой-либо фестиваль, мне кажется довольно порочной затеей. Поэтому, когда меня просят рассказать о трендах, я обычно отказываюсь, поскольку только скажешь: «смотрите, ребята, вот такие есть штуки клевые», и тут — всё, все рисуют так же и начинают себя ломать. Клевое становится клевым, только когда оно искренне сделано.