КОНТЕКСТ
Иллюстрация, участие и перформативные практики
Что из себя представляют партиципаторные проекты в иллюстрации? Зачем иллюстратору вовлекать в создание своих работ произвольных, казалось бы, людей и заниматься социальной практикой, если можно «просто рисовать красивые картинки»? Какие институции поддерживают такого рода проекты?
Обо всем этом — дискуссия, в которой приняли участие художники, иллюстраторы и преподаватели Академии Виллема де Кунинга в Роттердаме.
Обо всем этом — дискуссия, в которой приняли участие художники, иллюстраторы и преподаватели Академии Виллема де Кунинга в Роттердаме.
Автор: Yana Baleevski
Статью иллюстрируют работы 23-х авторов, второкурсниц Британского бакалавриата БВШД (BA Illustration): в рамках однодневного воркшопа они создали цепочку работ об иллюстрации, каждая из которых визуально и/или по смыслу связана с предыдущей и следующей работой.
Участники дискуссии:
Маша Краснова-Шабаева, художник, иллюстратор, преподаватель Академии Виллема де Кунинга
Нина Майсурадзе, иллюстратор, преподаватель Академии Виллема де Кунинга, соосновательница Buro Rococo
Матейс Стегинк, художник, преподаватель Академии Виллема де Кунинга, совладелец студий Reanimation и Сardboarders
Иса Гаастра, иллюстратор, выпускница Академии Виллема де Кунинга
Модераторы дискуссии:
Ксения Копалова
Евгения Баринова
Маша Краснова-Шабаева, художник, иллюстратор, преподаватель Академии Виллема де Кунинга
Нина Майсурадзе, иллюстратор, преподаватель Академии Виллема де Кунинга, соосновательница Buro Rococo
Матейс Стегинк, художник, преподаватель Академии Виллема де Кунинга, совладелец студий Reanimation и Сardboarders
Иса Гаастра, иллюстратор, выпускница Академии Виллема де Кунинга
Модераторы дискуссии:
Ксения Копалова
Евгения Баринова
Автор: Hound
Ксения Копалова
Какие мы знаем примеры иллюстративных проектов, обращающихся к перформативным практикам? В России таких проектов совсем немного, и мы предполагаем, что они могут значительно отличаться от тех, что знакомы вам. Поделитесь своим опытом?
Иса Гаастра
Первое, что приходит на ум, это то, что здесь мне сложно дать определение «иллюстративности». Я окончила курс иллюстрации, но кто-то определит мой проект как иллюстративный, а кто-то нет (в качестве дипломного проекта Иса собрала вместе людей из локального сообщества, которые создали вместе лоскутное полотно из сюжетов, описывающих их жизнь — Прим. ред.) Большинство социально-ориентированных проектов сложно определить однозначно. Я думаю про классическое понимание иллюстрации и социальные практики, и мне тоже не особенно приходят в голову примеры подобных вещей.
Евгения Баринова
Когда Маша рассказывала нам про твой проект, она пыталась определить, почему она относит твой проект именно к иллюстрации. И то, как она это сформулировала, в первую очередь фокусировалось на нарративности твоей работы: твоя работа рассказывает истории. Поэтому ради эффективности разговора здесь наверное стоит каждый раз формулировать, что именно в том или ином примере будет относить проект к контексту иллюстрации. Я думаю все согласятся, что мы здесь говорим про очень пограничные гибкие понятия.
Какие мы знаем примеры иллюстративных проектов, обращающихся к перформативным практикам? В России таких проектов совсем немного, и мы предполагаем, что они могут значительно отличаться от тех, что знакомы вам. Поделитесь своим опытом?
Иса Гаастра
Первое, что приходит на ум, это то, что здесь мне сложно дать определение «иллюстративности». Я окончила курс иллюстрации, но кто-то определит мой проект как иллюстративный, а кто-то нет (в качестве дипломного проекта Иса собрала вместе людей из локального сообщества, которые создали вместе лоскутное полотно из сюжетов, описывающих их жизнь — Прим. ред.) Большинство социально-ориентированных проектов сложно определить однозначно. Я думаю про классическое понимание иллюстрации и социальные практики, и мне тоже не особенно приходят в голову примеры подобных вещей.
Евгения Баринова
Когда Маша рассказывала нам про твой проект, она пыталась определить, почему она относит твой проект именно к иллюстрации. И то, как она это сформулировала, в первую очередь фокусировалось на нарративности твоей работы: твоя работа рассказывает истории. Поэтому ради эффективности разговора здесь наверное стоит каждый раз формулировать, что именно в том или ином примере будет относить проект к контексту иллюстрации. Я думаю все согласятся, что мы здесь говорим про очень пограничные гибкие понятия.
Иса Гаастра и её дипломный проект
Ксения Копалова
Например, мы можем называть проект «иллюстраторским», поскольку его создал человек с образованием иллюстратора; или поскольку его автор называет себя иллюстратором; или поскольку его предыдущие работы были заказаны как иллюстрации и т.д.
Иса Гаастра
Для меня в основе определения иллюстрации — именно нарративный аспект этой практики. Повествование: свои собственные истории, истории других людей.
Матейс Стегинк
Но иллюстрация, конечно, не ограничивается нарративностью, потому что в этом поле работает и анимация, которая еще больше опирается на существование какой-то истории.
Но если вы говорите про возможность собирать истории других людей, то особенность иллюстрации еще и в том, что она может очень быстро реагировать на эти истории, а также помогать другим эти истории создавать. Анимация в этом плане гораздо более медленная практика с точки зрения реакции. Мы все, как любители зинов, например, должны упомянуть, что в иллюстрации также может быть аспект журналистики, быстрого реагирования на события.
Например, мы можем называть проект «иллюстраторским», поскольку его создал человек с образованием иллюстратора; или поскольку его автор называет себя иллюстратором; или поскольку его предыдущие работы были заказаны как иллюстрации и т.д.
Иса Гаастра
Для меня в основе определения иллюстрации — именно нарративный аспект этой практики. Повествование: свои собственные истории, истории других людей.
Матейс Стегинк
Но иллюстрация, конечно, не ограничивается нарративностью, потому что в этом поле работает и анимация, которая еще больше опирается на существование какой-то истории.
Но если вы говорите про возможность собирать истории других людей, то особенность иллюстрации еще и в том, что она может очень быстро реагировать на эти истории, а также помогать другим эти истории создавать. Анимация в этом плане гораздо более медленная практика с точки зрения реакции. Мы все, как любители зинов, например, должны упомянуть, что в иллюстрации также может быть аспект журналистики, быстрого реагирования на события.
Автор: Лиза Чефранова
Автор: Полина Ермаченко
Ксения Копалова
Да, скорость — это очень интересное измерение иллюстрации. Мы обычно думаем про взаимодействие изображения и текста как о том, что определяет иллюстрацию. Но на самом деле это взаимодействие гораздо шире и касается в том числе внешнего контекста, в который встраивается изображение.
Нина Майсурадзе
И текст не обязательно должен быть написан, он может быть произнесен. В моей практике, например, в проектах, которые мы делаем с Йоко (Йоко Хейлигерс — иллюстратор и соосновательница Buro Rococo — Прим. ред.), мы рассказываем истории. Мы придумываем их на месте, импровизируем, и по факту это тоже текст. И мы рисуем к нему картинки. Это тоже, получается, комбинация слова и изображения. Еще один пример подобных проектов — Het Harde Potlood. Это коллектив, по-моему, только из женщин, которые используют рисунок для инсталляций, рисунки, в которые можно зайти, делают костюмы, представления.
Да, скорость — это очень интересное измерение иллюстрации. Мы обычно думаем про взаимодействие изображения и текста как о том, что определяет иллюстрацию. Но на самом деле это взаимодействие гораздо шире и касается в том числе внешнего контекста, в который встраивается изображение.
Нина Майсурадзе
И текст не обязательно должен быть написан, он может быть произнесен. В моей практике, например, в проектах, которые мы делаем с Йоко (Йоко Хейлигерс — иллюстратор и соосновательница Buro Rococo — Прим. ред.), мы рассказываем истории. Мы придумываем их на месте, импровизируем, и по факту это тоже текст. И мы рисуем к нему картинки. Это тоже, получается, комбинация слова и изображения. Еще один пример подобных проектов — Het Harde Potlood. Это коллектив, по-моему, только из женщин, которые используют рисунок для инсталляций, рисунки, в которые можно зайти, делают костюмы, представления.
Автор: Дарья Евсеенко
Ксения Копалова
Нина, ваш с Йоко проект во многом находится на пересечении театра и иллюстрации. В России существует ряд театральных проектов (например, постановки Дмитрия Крымова), которые активно используют практику рисунка. Как бы ты описала разницу между такими проектами и вашим?
Нина Майсурадзе
Первое, это размер аудитории — наш проект рассчитан на 1-2 человек за раз, то есть каждый нарратив уникален для слушателя. Конечно, сама «декорация» повторяется: например, мы стюардессы, и мы используем этот образ каждый раз. Но каждый раз мы рассказываем совершенно разную историю. То есть то, что происходит в этой интимной атмосфере между нами и нашим слушателем — не может с таким же успехом транслироваться для более широкой аудитории. Это было бы не так интересно. Интересен именно этот интимный контакт. Что у человека присутствует ощущение, что мы увидели что-то внутри него, что как будто мы смотрим человеку прямо в душу. По крайней мере, мы так себя ведём (cмеется). Поэтому мы даём человеку ощущение, что он видим, а это не работает с широкой аудиторией.
Нина, ваш с Йоко проект во многом находится на пересечении театра и иллюстрации. В России существует ряд театральных проектов (например, постановки Дмитрия Крымова), которые активно используют практику рисунка. Как бы ты описала разницу между такими проектами и вашим?
Нина Майсурадзе
Первое, это размер аудитории — наш проект рассчитан на 1-2 человек за раз, то есть каждый нарратив уникален для слушателя. Конечно, сама «декорация» повторяется: например, мы стюардессы, и мы используем этот образ каждый раз. Но каждый раз мы рассказываем совершенно разную историю. То есть то, что происходит в этой интимной атмосфере между нами и нашим слушателем — не может с таким же успехом транслироваться для более широкой аудитории. Это было бы не так интересно. Интересен именно этот интимный контакт. Что у человека присутствует ощущение, что мы увидели что-то внутри него, что как будто мы смотрим человеку прямо в душу. По крайней мере, мы так себя ведём (cмеется). Поэтому мы даём человеку ощущение, что он видим, а это не работает с широкой аудиторией.
Иллюстраторский перформанс дуэта Buro Rococo.
Слева: Нина Майсурадзе, справа: Йоко Хейлигерс
Слева: Нина Майсурадзе, справа: Йоко Хейлигерс
Автор: Олеся Федянина
Ксения Копалова
Я бы хотела рассказать про один пример, который я видела летом на театральном фестивале «Точка доступа», который в прошлом году проходил онлайн. Среди прочего, там участвовал спектакль Not to Scale, который создали Энт Хэмптон и Тим Этчеллс.
В этом спектакле зритель покупает билет на 2 лица, который предоставляет доступ к сайту, где оба человека, взяв бумагу, карандаш и ластик, начинают совместный опыт, используя при этом разные девайсы: компьютер и телефон, например. Одновременно нажав кнопку «play», они слушают инструкции и рисуют то, что им предлагают нарисовать. Сначала эти инструкции достаточно простые и одинаковые для обоих, типа «нарисовать линию», но вскоре они начинают расходиться, а рисунки — взаимодействовать друг с другом. И это всегда уникальный опыт, так как каждый рисует по-своему, но есть какая-то общая структура, сценарий, по которому события развиваются.
И мне показалось интересным, что этот проект существует в контексте театрального фестиваля, а не в контексте иллюстрации. Но вы с Йоко в Buro Rococo развиваете свою практику именно в контексте иллюстрации, хотя я вполне могу представить его и в театральном контексте.
Я бы хотела рассказать про один пример, который я видела летом на театральном фестивале «Точка доступа», который в прошлом году проходил онлайн. Среди прочего, там участвовал спектакль Not to Scale, который создали Энт Хэмптон и Тим Этчеллс.
В этом спектакле зритель покупает билет на 2 лица, который предоставляет доступ к сайту, где оба человека, взяв бумагу, карандаш и ластик, начинают совместный опыт, используя при этом разные девайсы: компьютер и телефон, например. Одновременно нажав кнопку «play», они слушают инструкции и рисуют то, что им предлагают нарисовать. Сначала эти инструкции достаточно простые и одинаковые для обоих, типа «нарисовать линию», но вскоре они начинают расходиться, а рисунки — взаимодействовать друг с другом. И это всегда уникальный опыт, так как каждый рисует по-своему, но есть какая-то общая структура, сценарий, по которому события развиваются.
И мне показалось интересным, что этот проект существует в контексте театрального фестиваля, а не в контексте иллюстрации. Но вы с Йоко в Buro Rococo развиваете свою практику именно в контексте иллюстрации, хотя я вполне могу представить его и в театральном контексте.
Автор: Елена Фелофьянова
Нина Майсурадзе
Для нас Йоко такие определения — это только начало, когда мы думаем о том, как мы будем продавать свою работу. И через некоторое время приходит понимание, что мы еще можем делать и то, и другое, то есть практика не ограничивается изначальными рамками. В какой-то момент мы решили поменять направление в сторону, где не мы бы делали работу, а наш зритель: мы хотели вовлечь аудиторию, заставить людей наблюдать друг за другом и рисовать. Такой был план в том году, но, очевидно, никаких фестивалей в итоге не было!
Такая практика позволяет мне своим студентам говорить, что иллюстратор может делать и такое. Но является ли это «иллюстрацией»? Да какая, в сущности, разница?
Матейс Стегинк
Я преподаю в иллюстрации и анимации, и моя практика сама по себе никогда не является чем-то одним. В данный момент, меня больше всего привлекает идея кукольного театра. Кукольный театр может быть и живым представлением, и анимацией, может существовать в контексте рисунка, поэтому для меня это направление покрывает очень много дисциплин, близких мне по духу.
Мне кажется, что у каждого специалиста в определенном направлении, будь то иллюстратор или аниматор, есть свои суперсилы, и это то, что я говорю своим студентам. Нет смысла переживать, когда пробуешь новые практики и переходишь границы, потому что все, что ты уже знаешь как иллюстратор, может быть использовано в других дисциплинах. Это твои сильные стороны. Графические дизайнеры часто начинают работать с виртуальным пространством, аниматоры и иллюстраторы идут в видеомэппинг или в сферу дополненной реальности. И по началу иллюстраторам может быть сложновато представить свою практику шире традиционных представлений о ней, но через некоторое время, когда студентам предоставляются все эти разнообразные возможности, они начинают входить во вкус. Иллюстратор в этот момент начинает переосмысливать свою роль как художника, они становятся скорее арт-директорами, возникают коллаборации. Нина, ты бы смогла придумать свой проект самостоятельно, без Йоко, как думаешь?
Нина Майсурадзе
Сложно сказать. Я иногда выступаю самостоятельно, но уже зная то, чего я не знала в начале нашего пути.
Я преподаю в иллюстрации и анимации, и моя практика сама по себе никогда не является чем-то одним. В данный момент, меня больше всего привлекает идея кукольного театра. Кукольный театр может быть и живым представлением, и анимацией, может существовать в контексте рисунка, поэтому для меня это направление покрывает очень много дисциплин, близких мне по духу.
Мне кажется, что у каждого специалиста в определенном направлении, будь то иллюстратор или аниматор, есть свои суперсилы, и это то, что я говорю своим студентам. Нет смысла переживать, когда пробуешь новые практики и переходишь границы, потому что все, что ты уже знаешь как иллюстратор, может быть использовано в других дисциплинах. Это твои сильные стороны. Графические дизайнеры часто начинают работать с виртуальным пространством, аниматоры и иллюстраторы идут в видеомэппинг или в сферу дополненной реальности. И по началу иллюстраторам может быть сложновато представить свою практику шире традиционных представлений о ней, но через некоторое время, когда студентам предоставляются все эти разнообразные возможности, они начинают входить во вкус. Иллюстратор в этот момент начинает переосмысливать свою роль как художника, они становятся скорее арт-директорами, возникают коллаборации. Нина, ты бы смогла придумать свой проект самостоятельно, без Йоко, как думаешь?
Нина Майсурадзе
Сложно сказать. Я иногда выступаю самостоятельно, но уже зная то, чего я не знала в начале нашего пути.
Автор: Анна Голова
Матейс Стегинк
Для меня работа с другими людьми стала поворотным моментом. Я был аниматором, и иногда делал объекты и инсталляции. В сферу социально-ориентированных практик я пришел именно потому, что стал работать с другими людьми. Быть на сцене с другими — это совсем не то же самое, что быть там одному. В Нидерландах огромное количество возможностей делать что-то вне сцены, а сама сцена в основном фокусируется исключительно на театре. Ты оказываешься в каком-то промежуточном положении, между иллюстрацией и театром. И в Нидерландах очень много места для таких проектов, это настоящая привилегия, быть в таком положении.
Маша Краснова-Шабаева
Матейс, но ты также взаимодействовал с проектом Картония, которые тоже во многом являются таким промежуточным проектом.
Матейс Стегинк
Да, это было интересно, потому что они делали то, что было очень похоже на то, чем занимаемся мы, но мы их не знали, т.к. не знали русского. И несколько лет назад у них был стажер, который говорил по-английски, и он что-то запостил по-английски. Мы тут же с ними связались и сделали совместный проект!
Для меня работа с другими людьми стала поворотным моментом. Я был аниматором, и иногда делал объекты и инсталляции. В сферу социально-ориентированных практик я пришел именно потому, что стал работать с другими людьми. Быть на сцене с другими — это совсем не то же самое, что быть там одному. В Нидерландах огромное количество возможностей делать что-то вне сцены, а сама сцена в основном фокусируется исключительно на театре. Ты оказываешься в каком-то промежуточном положении, между иллюстрацией и театром. И в Нидерландах очень много места для таких проектов, это настоящая привилегия, быть в таком положении.
Маша Краснова-Шабаева
Матейс, но ты также взаимодействовал с проектом Картония, которые тоже во многом являются таким промежуточным проектом.
Матейс Стегинк
Да, это было интересно, потому что они делали то, что было очень похоже на то, чем занимаемся мы, но мы их не знали, т.к. не знали русского. И несколько лет назад у них был стажер, который говорил по-английски, и он что-то запостил по-английски. Мы тут же с ними связались и сделали совместный проект!
Автор: Ирэна Ильина
Парад от Cardboarders
Автор: Евгения Лесникова
Маша Краснова-Шабаева
Тут еще нужно добавить, что в Нидерландах совсем другая культура фестивалей. Многие иллюстраторы работают на фестивалях, здесь это отличная почва для экспериментов, а в России я не знаю, происходит ли что-то похожее.
Матейс Стегинк
Что я знаю о Картонии, так это то, что они, конечно, ребята странные, но их за эту странность на фестивали и приглашают. Если говорить обо мне, то мне нравится, когда меня приглашают за странность, но я — часто отнюдь не самое странное, что там оказывается. Картонии часто приходится быть эдаким «клоуном» в тех местах, куда ее зовут, или же местом «для детей». А в Нидерландах нет такого, что искусство — для детей. Я, например, с детьми не люблю работать.
Маша Краснова-Шабаева
Могу ошибаться, но мне кажется, в России фестивали — это больше про музыку, а в Нидерландах фестивали — это больше про общение. Там всегда куча активностей помимо музыки. Как вы думаете, почему в Нидерландах так?
Матейс Стегинк
Мне кажется, это потому, что в Нидерландах и так куча музыкальных фестивалей, нужно как-то отличаться и выделяться на рынке.
Тут еще нужно добавить, что в Нидерландах совсем другая культура фестивалей. Многие иллюстраторы работают на фестивалях, здесь это отличная почва для экспериментов, а в России я не знаю, происходит ли что-то похожее.
Матейс Стегинк
Что я знаю о Картонии, так это то, что они, конечно, ребята странные, но их за эту странность на фестивали и приглашают. Если говорить обо мне, то мне нравится, когда меня приглашают за странность, но я — часто отнюдь не самое странное, что там оказывается. Картонии часто приходится быть эдаким «клоуном» в тех местах, куда ее зовут, или же местом «для детей». А в Нидерландах нет такого, что искусство — для детей. Я, например, с детьми не люблю работать.
Маша Краснова-Шабаева
Могу ошибаться, но мне кажется, в России фестивали — это больше про музыку, а в Нидерландах фестивали — это больше про общение. Там всегда куча активностей помимо музыки. Как вы думаете, почему в Нидерландах так?
Матейс Стегинк
Мне кажется, это потому, что в Нидерландах и так куча музыкальных фестивалей, нужно как-то отличаться и выделяться на рынке.
Нина Майсурадзе
Да, на фестивале с утра может быть йога, потом рисование, чтение, театр, кино и так далее. И куча еды! Многие приходят просто поесть! И стараются быть в эдаком социальном пузыре вместе со своим друзьями, впитывая новый опыт вместе.
Матейс Стегинк
И еще — немножко расширить область нормального для себя, поэкспериментировать.
Нина Майсурадзе
Да, это как раз та часть, с которой я работаю: предоставить опыт, в котором участникам будет немного некомфортно, но предоставить им после этого что-то, что заставит их почувствовать: ого! я сделал это! — и получают за это поддержку. Если человек получает на выходе что-то особенное, если ему персонализированно рассказывают что-то о нем самом, то он готов пройти ради этого через какой-то небольшой дискомфорт.
Маша Краснова-Шабаева
Я думаю, социально ангажированное искусство — это не столько какое-то отдельное направление или жанр, а скорее определенное отношение к искусству: более ответственный способ быть художником, менее индивидуалистичным. Ты не просто «используешь» людей, как это было раньше, ты вступаешь с ними в коллаборацию, и за это отдаешь им что-то взамен. Мы всегда говорим студентам: отдавайте что-то взамен! Даже если это просто стикер.
Да, на фестивале с утра может быть йога, потом рисование, чтение, театр, кино и так далее. И куча еды! Многие приходят просто поесть! И стараются быть в эдаком социальном пузыре вместе со своим друзьями, впитывая новый опыт вместе.
Матейс Стегинк
И еще — немножко расширить область нормального для себя, поэкспериментировать.
Нина Майсурадзе
Да, это как раз та часть, с которой я работаю: предоставить опыт, в котором участникам будет немного некомфортно, но предоставить им после этого что-то, что заставит их почувствовать: ого! я сделал это! — и получают за это поддержку. Если человек получает на выходе что-то особенное, если ему персонализированно рассказывают что-то о нем самом, то он готов пройти ради этого через какой-то небольшой дискомфорт.
Маша Краснова-Шабаева
Я думаю, социально ангажированное искусство — это не столько какое-то отдельное направление или жанр, а скорее определенное отношение к искусству: более ответственный способ быть художником, менее индивидуалистичным. Ты не просто «используешь» людей, как это было раньше, ты вступаешь с ними в коллаборацию, и за это отдаешь им что-то взамен. Мы всегда говорим студентам: отдавайте что-то взамен! Даже если это просто стикер.
Иса Гаастра
То, что Матейс говорил про то, что иллюстраторы теперь стали арт-директорами, по-моему, как раз об этом: ты ищешь людей, организуешь взаимосвязи — в этом тоже роль иллюстратора.
Матейс Стегинк
Когда думаешь о «суперспособностях» иллюстратора, то, в первую очередь, приходит на ум способность рисовать. Но одно дело — когда видишь готовую работу, и другое — когда её рисуют при тебе, исходя из взаимодействия с тобой. Многие пробуют себя в таких партиципаторных проектах, многие в итоге понимают, что это не их стезя, и возвращаются к своей обычной практике. Мне кажется, сегодня столько иллюстраторов, что людям просто необходимо находить какие-то специфические ниши!
Маша Краснова-Шабаева
Плюс Нидерланды же по размеру сопоставимы с Москвой. Здесь всего-то ничего журналов, которые заказывают иллюстрацию. Людям приходится что-то изобретать.
То, что Матейс говорил про то, что иллюстраторы теперь стали арт-директорами, по-моему, как раз об этом: ты ищешь людей, организуешь взаимосвязи — в этом тоже роль иллюстратора.
Матейс Стегинк
Когда думаешь о «суперспособностях» иллюстратора, то, в первую очередь, приходит на ум способность рисовать. Но одно дело — когда видишь готовую работу, и другое — когда её рисуют при тебе, исходя из взаимодействия с тобой. Многие пробуют себя в таких партиципаторных проектах, многие в итоге понимают, что это не их стезя, и возвращаются к своей обычной практике. Мне кажется, сегодня столько иллюстраторов, что людям просто необходимо находить какие-то специфические ниши!
Маша Краснова-Шабаева
Плюс Нидерланды же по размеру сопоставимы с Москвой. Здесь всего-то ничего журналов, которые заказывают иллюстрацию. Людям приходится что-то изобретать.
Автор: Арина Михальская
Евгения Баринова
Очень интересно, что наша беседа во многом перешла в русло обсуждения экономических процессов. В России такого рода партиципаторные проекты случаются не так часто, но, если бы случались, то, вероятно, они имели бы больше шансов происходить на территории театра, поскольку театр существенно лучше спонсируется, чем иллюстрация, и получает больше денег на эксперименты. Расскажите, как это работает с точки зрения заработка и финансирования?
Иса Гаастра
Честно говоря, для меня это до сих пор проблема. Я только что выпустилась, и сейчас делаю текстильный проект с местным сообществом в Роттердаме, и этот проект субсидируется фондом. Тут я, наверное, мало вам помогу, но единственный способ заработка, который я вижу при такой деятельности — это жизнь на деньги фондов и гранты.
Ксения Копалова
Но это тоже деньги.
Иса Гаастра
Да, но их не всегда достаточно. Не всегда хватает фондов, не всегда удается найти тему, которая их заинтересует.
Очень интересно, что наша беседа во многом перешла в русло обсуждения экономических процессов. В России такого рода партиципаторные проекты случаются не так часто, но, если бы случались, то, вероятно, они имели бы больше шансов происходить на территории театра, поскольку театр существенно лучше спонсируется, чем иллюстрация, и получает больше денег на эксперименты. Расскажите, как это работает с точки зрения заработка и финансирования?
Иса Гаастра
Честно говоря, для меня это до сих пор проблема. Я только что выпустилась, и сейчас делаю текстильный проект с местным сообществом в Роттердаме, и этот проект субсидируется фондом. Тут я, наверное, мало вам помогу, но единственный способ заработка, который я вижу при такой деятельности — это жизнь на деньги фондов и гранты.
Ксения Копалова
Но это тоже деньги.
Иса Гаастра
Да, но их не всегда достаточно. Не всегда хватает фондов, не всегда удается найти тему, которая их заинтересует.
Автор: Милена Минасян
Маша Краснова-Шабаева
Да, в этом проблема социальных проектов: это по сути своей антикапиталистические проекты, но мы вынуждены их делать, находясь в капиталистическом обществе.
Нина Майсурадзе
Для меня это так работает: мы устраиваем момент некой интимной коммуникации со зрителем, и не омрачаем его денежными отношениями. Платит нам фестиваль, а не непосредственно человек, который на него пришел. Мы играем оговоренное количество времени за оговоренную сумму, и мы не знаем, сколько людей к нам придет. Поэтому мы одеваемся так, чтобы люди нас заметили. Некоторые просто подходят сфотографироваться, и это тоже хорошо, но мы предлагаем намного больше! Если они готовы к большему — они получают небольшой подарок, но они за него не платят [Посетитель фестиваля платит только за билет на фестиваль — Прим. ред.] Мы пробовали схему, когда посетитель платит непосредственно нам, и она не работает.
Да, в этом проблема социальных проектов: это по сути своей антикапиталистические проекты, но мы вынуждены их делать, находясь в капиталистическом обществе.
Нина Майсурадзе
Для меня это так работает: мы устраиваем момент некой интимной коммуникации со зрителем, и не омрачаем его денежными отношениями. Платит нам фестиваль, а не непосредственно человек, который на него пришел. Мы играем оговоренное количество времени за оговоренную сумму, и мы не знаем, сколько людей к нам придет. Поэтому мы одеваемся так, чтобы люди нас заметили. Некоторые просто подходят сфотографироваться, и это тоже хорошо, но мы предлагаем намного больше! Если они готовы к большему — они получают небольшой подарок, но они за него не платят [Посетитель фестиваля платит только за билет на фестиваль — Прим. ред.] Мы пробовали схему, когда посетитель платит непосредственно нам, и она не работает.
Матейс Стегинк
У нас то же самое. Мы не принимаем платежи от посетителей — это морока, это неудобно, и на это не хочется отвлекаться, когда работаешь на площадке. И несмотря на то, что многие такие проекты в своей изначальной идее антикапиталистические, в конечном итоге мы все — часть этой системы. Но мне нравится тот факт, что для таких проектов внутри этой системы хотя бы есть место. Мы для одного из фестивалей, в котором Нина тоже, кстати, принимала участие, делали буклет — так вот он настолько левацкий, насколько это только можно вообразить, но еще он просто очень честный.
Нина Майсурадзе
Но мы-то, в отличие от тебя, за него денег не получили (смеется)! Так что для меня это не очень показательный пример!
Матейс Стегинк
Да, но это очень интересная тема. Я работаю со многими волонтерами, и это сильно меняет проект, потому что я им не плачу и не могу их контролировать в той мере, в которой хотел бы. Например, я не могу контролировать Нину, потому что я ей не плачу. Поэтому мне нужно придумывать проект так, чтобы Нина могла в нем делать все, что ей захочется.
Нина Майсурадзе
Так меня и другие не контролируют, но они-то мне платят! (смеется)
У нас то же самое. Мы не принимаем платежи от посетителей — это морока, это неудобно, и на это не хочется отвлекаться, когда работаешь на площадке. И несмотря на то, что многие такие проекты в своей изначальной идее антикапиталистические, в конечном итоге мы все — часть этой системы. Но мне нравится тот факт, что для таких проектов внутри этой системы хотя бы есть место. Мы для одного из фестивалей, в котором Нина тоже, кстати, принимала участие, делали буклет — так вот он настолько левацкий, насколько это только можно вообразить, но еще он просто очень честный.
Нина Майсурадзе
Но мы-то, в отличие от тебя, за него денег не получили (смеется)! Так что для меня это не очень показательный пример!
Матейс Стегинк
Да, но это очень интересная тема. Я работаю со многими волонтерами, и это сильно меняет проект, потому что я им не плачу и не могу их контролировать в той мере, в которой хотел бы. Например, я не могу контролировать Нину, потому что я ей не плачу. Поэтому мне нужно придумывать проект так, чтобы Нина могла в нем делать все, что ей захочется.
Нина Майсурадзе
Так меня и другие не контролируют, но они-то мне платят! (смеется)
Фестиваль с участием Cardboarders
Матейс Стегинк
Но все равно мне кажется, что это как-то так работает: люди соглашаются работать бесплатно, потому что им предоставляется много свободы, и вообще-то, это довольно веселые мероприятия. Я не уверен до конца, что ими руководит, но, может быть, еще отчасти дело в том, что я этим людям говорю: если вы что-то подобное будете организовывать, я сам тоже с удовольствием поучаствую в вашем проекте на тех же условиях — просто потому, что мне очень нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.
Думаю, у нас в Нидерландах достаточно благоприятная среда в плане грантов. Но мне никогда особенно не нравилось писать все эти заявки, потому что решения комитетов ждать приходится месяцами, а к моменту, когда приходит ответ в духе «Да, классно, делайте!», я уже не хочу ничего не делать из того, что написал в заявке, и хочу все поменять. В таких случаях я снова возобновлял переговоры, менял план, все снова затягивалось… Все потому, что я очень люблю экспериментировать, и просто хочу создать для себя пространство, где я могу делать это свободно.
Маша Краснова-Шабаева
Иса, у меня вопрос. Как ты выбрала social practice («социальную практику» — специализация на отделении иллюстрации в Академии Виллема де Кунинга; помимо этой специализации есть «независимая практика» и «коммерческая практика» — Прим. ред.) в качестве направления? Я преподавала у первокурсников, и они постоянно ноют: мы не понимаем, что это такое, почему мы вообще должны этим заниматься и все в таком духе. Мне в какой-то момент даже казалось, что вообще никто не пойдет на social practice.
Но все равно мне кажется, что это как-то так работает: люди соглашаются работать бесплатно, потому что им предоставляется много свободы, и вообще-то, это довольно веселые мероприятия. Я не уверен до конца, что ими руководит, но, может быть, еще отчасти дело в том, что я этим людям говорю: если вы что-то подобное будете организовывать, я сам тоже с удовольствием поучаствую в вашем проекте на тех же условиях — просто потому, что мне очень нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.
Думаю, у нас в Нидерландах достаточно благоприятная среда в плане грантов. Но мне никогда особенно не нравилось писать все эти заявки, потому что решения комитетов ждать приходится месяцами, а к моменту, когда приходит ответ в духе «Да, классно, делайте!», я уже не хочу ничего не делать из того, что написал в заявке, и хочу все поменять. В таких случаях я снова возобновлял переговоры, менял план, все снова затягивалось… Все потому, что я очень люблю экспериментировать, и просто хочу создать для себя пространство, где я могу делать это свободно.
Маша Краснова-Шабаева
Иса, у меня вопрос. Как ты выбрала social practice («социальную практику» — специализация на отделении иллюстрации в Академии Виллема де Кунинга; помимо этой специализации есть «независимая практика» и «коммерческая практика» — Прим. ред.) в качестве направления? Я преподавала у первокурсников, и они постоянно ноют: мы не понимаем, что это такое, почему мы вообще должны этим заниматься и все в таком духе. Мне в какой-то момент даже казалось, что вообще никто не пойдет на social practice.
Автор: Анастасия Музыря
Иса Гаастра
Да, это забавно, потому что на курсе меня знали как иллюстратора и такого «социальщика», и ко мне часто отправляли других студентов, когда они не знали, какую специализацию выбрать. Обычно в социальной практике всех пугает то, что называется страшным словом «ресерч», и меня он саму тоже сначала пугал, ведь нужно много читать и писать. Но не только это! Ресерч— это и творческий процесс тоже. Мне это было очень интересно. Кроме того, мне всегда было интересно образование, я и в целом — активистка, меня интересует феминизм, и я поняла, что социальная практика — лучшее направление, чтобы раскрыть мои наклонности. Сейчас, насколько я знаю, намного больше студентов выбирают это направление, хотя в моем выпуске я была единственной.
Маша Краснова-Шабаева
Я всегда думаю: вот я рисую свои картинки, но на самом деле я хочу чего-то большего: хочу менять этот мир. Но не знаю, как это сделать, поскольку у меня уже есть моя карьера. Социальная практика — наверное, единственное направление, которое позволяет иллюстратору действительно что-то изменить вокруг.
Да, это забавно, потому что на курсе меня знали как иллюстратора и такого «социальщика», и ко мне часто отправляли других студентов, когда они не знали, какую специализацию выбрать. Обычно в социальной практике всех пугает то, что называется страшным словом «ресерч», и меня он саму тоже сначала пугал, ведь нужно много читать и писать. Но не только это! Ресерч— это и творческий процесс тоже. Мне это было очень интересно. Кроме того, мне всегда было интересно образование, я и в целом — активистка, меня интересует феминизм, и я поняла, что социальная практика — лучшее направление, чтобы раскрыть мои наклонности. Сейчас, насколько я знаю, намного больше студентов выбирают это направление, хотя в моем выпуске я была единственной.
Маша Краснова-Шабаева
Я всегда думаю: вот я рисую свои картинки, но на самом деле я хочу чего-то большего: хочу менять этот мир. Но не знаю, как это сделать, поскольку у меня уже есть моя карьера. Социальная практика — наверное, единственное направление, которое позволяет иллюстратору действительно что-то изменить вокруг.
Автор: Moon Chaeeun
Иса Гаастра и её работы
Иса Гаастра
Мне сначала было сложно связать свою иллюстраторскую деятельность социальной практикой (в Академии Виллема де Кунинга есть разделение на т.н. «minor» и «major». Minor — это начальная программа, на которой еще нет специализации и разбивки на individual practice, commercial practice, social practice. «Major» — продолжение программы; Иса выбрала в качестве major именно социальную практику; в рамках этой специализации студенты разных направлений — графдизайнеры, иллюстраторы, художники саунд-арта и т.д. работают вместе — Прим.ред.). Но когда я стала работать с ребятами других направлений, стало понятно, что мои «суперспособности» как иллюстратора идеально вписываются в контекст социальной практики, поскольку как иллюстратор я умею очень быстро визуализировать информацию, находить и обрабатывать её, плюс во время учебы я всегда была хорошим посредником. У меня, например, есть друг, который зарабатывает тем, что рисует во время разнообразных совещаний — такая визуальная журналистика.
Мне сначала было сложно связать свою иллюстраторскую деятельность социальной практикой (в Академии Виллема де Кунинга есть разделение на т.н. «minor» и «major». Minor — это начальная программа, на которой еще нет специализации и разбивки на individual practice, commercial practice, social practice. «Major» — продолжение программы; Иса выбрала в качестве major именно социальную практику; в рамках этой специализации студенты разных направлений — графдизайнеры, иллюстраторы, художники саунд-арта и т.д. работают вместе — Прим.ред.). Но когда я стала работать с ребятами других направлений, стало понятно, что мои «суперспособности» как иллюстратора идеально вписываются в контекст социальной практики, поскольку как иллюстратор я умею очень быстро визуализировать информацию, находить и обрабатывать её, плюс во время учебы я всегда была хорошим посредником. У меня, например, есть друг, который зарабатывает тем, что рисует во время разнообразных совещаний — такая визуальная журналистика.
Автор: Валерия Нусберг
Матейс Стегинк
Да, это стало более популярным направлением в последнее время, но многие в этой области работают в коммерческой среде, не то, что б это было «социальной практикой». У меня знакомая, например, таким занимается в Shell.
Нина Майсурадзе
Почему, в Shell ведь тоже люди работают, не роботы. Это «социальная практика» в том смысле, что здесь иллюстратор напрямую взаимодействует с людьми и реагирует на то, что видит вокруг. Я тоже пробовала таким заниматься, но то, что мне было интересно отмечать на таких корпоративных встречах, в основном было всякими странными и неудобными для людей наблюдениями — про то, кто как на кого посмотрел и т.д. — такое не особенно продашь. А там людям были, по сути, нужны визуальные конспекты того, что было сказано на встрече — это мне было не очень интересно.
Да, это стало более популярным направлением в последнее время, но многие в этой области работают в коммерческой среде, не то, что б это было «социальной практикой». У меня знакомая, например, таким занимается в Shell.
Нина Майсурадзе
Почему, в Shell ведь тоже люди работают, не роботы. Это «социальная практика» в том смысле, что здесь иллюстратор напрямую взаимодействует с людьми и реагирует на то, что видит вокруг. Я тоже пробовала таким заниматься, но то, что мне было интересно отмечать на таких корпоративных встречах, в основном было всякими странными и неудобными для людей наблюдениями — про то, кто как на кого посмотрел и т.д. — такое не особенно продашь. А там людям были, по сути, нужны визуальные конспекты того, что было сказано на встрече — это мне было не очень интересно.
Автор: Валерия Оришак
Klik Animation Festival от Cardboarders
Матейс Стегинк
Я замечал, что многие в этой области приходят из мультипликации. Такие специалисты могут быстро делать ситуативные зарисовки и зарисовки в виде небольших комиксов. Это, как правило, очень техничные иллюстраторы. Они могут быть не очень интересны с художественной точки зрения, но с точки зрения техники они делают потрясающую работу. Я думаю, это личный выбор каждого: насколько включать в такую практику коммерческий аспект. Это могут быть и пересекающиеся области. Думаю, сейчас намного больше студентов интересуются социальной практикой еще и потому, что перед глазами появляется больше вдохновляющих примеров выпускников, окончивших именно это направление — таких, как Иса. Кроме того, среди преподавателей теперь есть, например, Маша, которая активно всегда говорит «Эй, социальная практика — это здорово!»
Ксения Копалова
Я в связи с этим думаю, какие могут быть еще аспекты, помимо вдохновляющих примеров, влияющие на количество людей, занимающихся социальной практикой. В частности, я пытаюсь понять что-то о теоретической подготовке и её влиянии. Маша, например, упоминала Ги Дебора и Клэр Бишоп. Студентам дают их читать в рамках программы в Академии?
Иса Гаастра
У нас была довольно узкоспециальная теоретическая подготовка. Мой итоговый проект был о вопросах культурного разнообразия, поэтому мое чтение было связано с этой темой. Не помню, чтобы у нас было какое-то отдельное чтение о социально ангажированном искусстве. К нам приглашали художников, которые сами занимались социальной практикой, и мы могли с ними пообщаться. Социальная практика — это и так довольно сильно нагруженное теорией направление, поэтому, думаю, в школе не хотели нас еще дополнительно загружать текстами и предпочитали, чтобы мы учились через практику: нужно было выходить из школы, проводить эксперименты, говорить с людьми, взаимодействовать с ними — думаю, школьная программа подразумевала, что это важнее, чем изучение теорий. Мне кажется, когда впервые знакомишься с таким направлением, как социально направленное искусство, важно его прочувствовать на собственном опыте, а не просто прочитать о нем.
Я замечал, что многие в этой области приходят из мультипликации. Такие специалисты могут быстро делать ситуативные зарисовки и зарисовки в виде небольших комиксов. Это, как правило, очень техничные иллюстраторы. Они могут быть не очень интересны с художественной точки зрения, но с точки зрения техники они делают потрясающую работу. Я думаю, это личный выбор каждого: насколько включать в такую практику коммерческий аспект. Это могут быть и пересекающиеся области. Думаю, сейчас намного больше студентов интересуются социальной практикой еще и потому, что перед глазами появляется больше вдохновляющих примеров выпускников, окончивших именно это направление — таких, как Иса. Кроме того, среди преподавателей теперь есть, например, Маша, которая активно всегда говорит «Эй, социальная практика — это здорово!»
Ксения Копалова
Я в связи с этим думаю, какие могут быть еще аспекты, помимо вдохновляющих примеров, влияющие на количество людей, занимающихся социальной практикой. В частности, я пытаюсь понять что-то о теоретической подготовке и её влиянии. Маша, например, упоминала Ги Дебора и Клэр Бишоп. Студентам дают их читать в рамках программы в Академии?
Иса Гаастра
У нас была довольно узкоспециальная теоретическая подготовка. Мой итоговый проект был о вопросах культурного разнообразия, поэтому мое чтение было связано с этой темой. Не помню, чтобы у нас было какое-то отдельное чтение о социально ангажированном искусстве. К нам приглашали художников, которые сами занимались социальной практикой, и мы могли с ними пообщаться. Социальная практика — это и так довольно сильно нагруженное теорией направление, поэтому, думаю, в школе не хотели нас еще дополнительно загружать текстами и предпочитали, чтобы мы учились через практику: нужно было выходить из школы, проводить эксперименты, говорить с людьми, взаимодействовать с ними — думаю, школьная программа подразумевала, что это важнее, чем изучение теорий. Мне кажется, когда впервые знакомишься с таким направлением, как социально направленное искусство, важно его прочувствовать на собственном опыте, а не просто прочитать о нем.
Ксения Копалова
Это заставляет меня думать, что в России познакомить студентов с этим направлением было бы вдвойне сложнее еще и потому, что, в отличие от Нидерландов, здесь невозможно спонсирование таких проектов городским управлением. Если в Нидерландах мэрия готова выделять деньги на поддержку локальных сообществ через искусство, то в России мало кто в принципе заинтересован в поддержке таких сообществ.
Матейс Стегинк
А как же тогда существует та же Картония?
Ксения Копалова
Я не знаю наверняка, но мне кажется, что Картония в России больше живет не в сфере социальных проектов, а в сфере развлечений и образования для детей. Я бы предположила, что с точки зрения финансов это больше спонсирование со стороны частных компаний, нежели городских властей.
Матейс Стегинк
Думаю, образование и развлечения — это только точка входа для Картонии, потому что вообще-то они делают свои проекты не только для детей. Здесь, в Нидерландах, тоже так часто происходит: нужно обеспечить какое-то количество денег для проекта из понятного источника (например, финансирование детского образования), чтобы дальше на эти деньги делать что-то свое.
У меня еще вопрос к Исе: ты говорила, что в рамках учебы нужно было много контактировать с людьми. Но я знаю, что многие студенты очень этого не любят и неохотно это делают…
Это заставляет меня думать, что в России познакомить студентов с этим направлением было бы вдвойне сложнее еще и потому, что, в отличие от Нидерландов, здесь невозможно спонсирование таких проектов городским управлением. Если в Нидерландах мэрия готова выделять деньги на поддержку локальных сообществ через искусство, то в России мало кто в принципе заинтересован в поддержке таких сообществ.
Матейс Стегинк
А как же тогда существует та же Картония?
Ксения Копалова
Я не знаю наверняка, но мне кажется, что Картония в России больше живет не в сфере социальных проектов, а в сфере развлечений и образования для детей. Я бы предположила, что с точки зрения финансов это больше спонсирование со стороны частных компаний, нежели городских властей.
Матейс Стегинк
Думаю, образование и развлечения — это только точка входа для Картонии, потому что вообще-то они делают свои проекты не только для детей. Здесь, в Нидерландах, тоже так часто происходит: нужно обеспечить какое-то количество денег для проекта из понятного источника (например, финансирование детского образования), чтобы дальше на эти деньги делать что-то свое.
У меня еще вопрос к Исе: ты говорила, что в рамках учебы нужно было много контактировать с людьми. Но я знаю, что многие студенты очень этого не любят и неохотно это делают…
Автор: Юлия Шипилова
Иса Гаастра
Да и я тоже не любила, и мне до сих пор не нравится идея выходить на улицу и приставать к людям с неудобными вопросами — это не так работает. Но я обнаружила, что дискомфорт мотивировал меня найти какой-то другой способ взаимодействовать с людьми и провести исследование. Например, я отправляла людям письма, в которые вкладывала разные вещи, с которыми людьми могли взаимодействовать и отправить письмо обратно. Так я собрала 20 писем, и это был мой материал для работы. Тут необязательно быть супер-экстравертом, как, например, Матейс или Нина.
Я еще хотела ответить на комментарий Ксении о том, что сложно предоставить студентам опыт работы с социальным искусством. У нас была преподавательница, которая, например, вела занятия, сидя вместе со студентами на полу: то есть она, по сути, трансформировала учебный процесс так, что он сам своим форматом уже объяснял, что такое «социально ориентированное искусство». Это было про то, чтобы получить опыт определенного искусства непосредственно через его методы, а не через чтение о методах.
Да и я тоже не любила, и мне до сих пор не нравится идея выходить на улицу и приставать к людям с неудобными вопросами — это не так работает. Но я обнаружила, что дискомфорт мотивировал меня найти какой-то другой способ взаимодействовать с людьми и провести исследование. Например, я отправляла людям письма, в которые вкладывала разные вещи, с которыми людьми могли взаимодействовать и отправить письмо обратно. Так я собрала 20 писем, и это был мой материал для работы. Тут необязательно быть супер-экстравертом, как, например, Матейс или Нина.
Я еще хотела ответить на комментарий Ксении о том, что сложно предоставить студентам опыт работы с социальным искусством. У нас была преподавательница, которая, например, вела занятия, сидя вместе со студентами на полу: то есть она, по сути, трансформировала учебный процесс так, что он сам своим форматом уже объяснял, что такое «социально ориентированное искусство». Это было про то, чтобы получить опыт определенного искусства непосредственно через его методы, а не через чтение о методах.
Автор: Dora Sidorenko
Ксения Копалова
Согласна, очень важно, чтобы школьная обстановка не противоречила тому, о чем, собственно, учеба.
Маша Краснова-Шабаева
Да, поэтому в Академии все через практику. Там есть теория, но и она сильно привязана к практике. Есть текст того же Ги Дебора, который студенты должны прочитать, но на этом, по сути, и все. И еще, когда мы планируем программу, мы садимся вместе с преподавателем теории и придумываем программу вместе, чтобы то, что он скажет в такой-то день, коррелировало с тем, что я скажу в тот же день. Мы стараемся делать программу связанной и работать как команда.
Согласна, очень важно, чтобы школьная обстановка не противоречила тому, о чем, собственно, учеба.
Маша Краснова-Шабаева
Да, поэтому в Академии все через практику. Там есть теория, но и она сильно привязана к практике. Есть текст того же Ги Дебора, который студенты должны прочитать, но на этом, по сути, и все. И еще, когда мы планируем программу, мы садимся вместе с преподавателем теории и придумываем программу вместе, чтобы то, что он скажет в такой-то день, коррелировало с тем, что я скажу в тот же день. Мы стараемся делать программу связанной и работать как команда.
Фестиваль с участием Cardboarders
Маша Краснова-Шабаева
Я хотела добавить пару мыслей о том, почему студенты так неохотно делают то, что мы им предлагаем. Мне кажется, что у многих первокурсников есть свои представления о том, что такое иллюстрация, и это, как правило, очень ограниченное понимание того, чем может заниматься иллюстрация. Не знаю, почему так получается. Может, из-за недостатка информации. Поэтому когда мы пытаемся сломать эти стереотипы, конечно, мы встречаем определенное сопротивление. Но помимо всего прочего, Академия Виллема де Кунинга — довольно специфическое место. Помимо него есть масса более традиционных школ, и если студенты не готовы к экспериментам, они могут пойти по более классическому пути.
Матейс Стегинк
Но сейчас, скорее, все ровно наоборот: многие студенты как раз приходят из других школ в Академию.
Иса Гаастра
Мне кажется, что студенты неохотно пробуют новое еще и потому, что определение иллюстрации сейчас так быстро меняется. Многие студенты до сих пор приходят на курс иллюстрации в Академию с желанием создать, например, графический роман, узнать больше о композиции и цвете, и мне всегда интересно, как так происходит, потому что на днях открытых дверей сегодня множество именно социальных проектов.
Я хотела добавить пару мыслей о том, почему студенты так неохотно делают то, что мы им предлагаем. Мне кажется, что у многих первокурсников есть свои представления о том, что такое иллюстрация, и это, как правило, очень ограниченное понимание того, чем может заниматься иллюстрация. Не знаю, почему так получается. Может, из-за недостатка информации. Поэтому когда мы пытаемся сломать эти стереотипы, конечно, мы встречаем определенное сопротивление. Но помимо всего прочего, Академия Виллема де Кунинга — довольно специфическое место. Помимо него есть масса более традиционных школ, и если студенты не готовы к экспериментам, они могут пойти по более классическому пути.
Матейс Стегинк
Но сейчас, скорее, все ровно наоборот: многие студенты как раз приходят из других школ в Академию.
Иса Гаастра
Мне кажется, что студенты неохотно пробуют новое еще и потому, что определение иллюстрации сейчас так быстро меняется. Многие студенты до сих пор приходят на курс иллюстрации в Академию с желанием создать, например, графический роман, узнать больше о композиции и цвете, и мне всегда интересно, как так происходит, потому что на днях открытых дверей сегодня множество именно социальных проектов.
Автор: Елена Сулейманова
Нина Майсурадзе
18 лет назад, когда я училась, ситуация была такая же. В моей художественной школе я практически не рисовала: мы делали перформансы, видео и кучу каких-то странных вещей, но наше отношение было таким же, как у студентов сегодня: «почему нам это нужно делать?..»
Иса Гаастра
Может быть, это также связано с тем, что преподаватели, по крайней мере, когда я училась, в большинстве своем представляли традиционный опыт в иллюстрации. Но это здорово, когда студентам дают возможность увидеть, что их «суперспособности» могут быть применены в разных областях, не только в тех, что соответствуют представлениям о «классической иллюстрации». Просто для некоторых учеников это осознание приходит раньше, а для других — позже.
18 лет назад, когда я училась, ситуация была такая же. В моей художественной школе я практически не рисовала: мы делали перформансы, видео и кучу каких-то странных вещей, но наше отношение было таким же, как у студентов сегодня: «почему нам это нужно делать?..»
Иса Гаастра
Может быть, это также связано с тем, что преподаватели, по крайней мере, когда я училась, в большинстве своем представляли традиционный опыт в иллюстрации. Но это здорово, когда студентам дают возможность увидеть, что их «суперспособности» могут быть применены в разных областях, не только в тех, что соответствуют представлениям о «классической иллюстрации». Просто для некоторых учеников это осознание приходит раньше, а для других — позже.
Автор: Дарья Теддер
Евгения Баринова
Тут у меня небольшой комментарий относительно Машиного высказывания про то, что делать, если хочется в мире что-то поменять, когда «просто рисуешь картинки». Вполне традиционное и консервативное направление детской книги напрямую занимается этим вопросом, — книги оказывают огромное влияние на детей. И я думаю в связи с этим о том, что определяет «социальную иллюстрацию», потому что в этом смысле детские книги тоже про «социальную иллюстрацию», но они к этому жанру не относятся.
Маша Краснова-Шабаева
Но могут и относиться!
Иса Гаастра
Еще к Машиному комментарию о возможности поменять что-то в мире: мне кажется, вполне можно, будучи активистом, создавать графику без того, чтобы непременно заниматься социально ориентированным искусством, и наоборот — то есть это не всегда связанные области. Как иллюстраторы мы отвечаем за репрезентации мира в визуальном, и в этом смысле даже очень коммерческая классическая работа может что-то поменять.
Маша Краснова-Шабаева
Да, даже если вы не занимаетесь социальной иллюстрацией, понимание этой области может обогатить вашу практику. Это просто другой подход к роли иллюстратора, роли художника — очень ответственный подход, в котором вы отказываетесь от собственной эгоцентричности.
Многие студенты сегодня боятся рисовать то, что связано с культурами, к которым они не принадлежат. Если они знакомы с социальной практикой, они могут найти ответственные способы говорить на такие темы: не просто используя элементы такой культуры, но делая с нее вклад, изучая ее, организовывая коллаборации.
Еще один вопрос, связанный с социальной иллюстрацией, — вопрос о прибыли. Если вы белый, активист и своей иллюстрацией поддерживаете движение Black Lives Matter, можете ли вы получать с нее прибыль? Если вы изучаете социальную практику, то уже знаете, что нет, не можете. Так что изучение таких вопросов, глубокое исследование социально ориентированных художественных практик может вам помочь расширить собственную практику, какой бы она ни была.
Тут у меня небольшой комментарий относительно Машиного высказывания про то, что делать, если хочется в мире что-то поменять, когда «просто рисуешь картинки». Вполне традиционное и консервативное направление детской книги напрямую занимается этим вопросом, — книги оказывают огромное влияние на детей. И я думаю в связи с этим о том, что определяет «социальную иллюстрацию», потому что в этом смысле детские книги тоже про «социальную иллюстрацию», но они к этому жанру не относятся.
Маша Краснова-Шабаева
Но могут и относиться!
Иса Гаастра
Еще к Машиному комментарию о возможности поменять что-то в мире: мне кажется, вполне можно, будучи активистом, создавать графику без того, чтобы непременно заниматься социально ориентированным искусством, и наоборот — то есть это не всегда связанные области. Как иллюстраторы мы отвечаем за репрезентации мира в визуальном, и в этом смысле даже очень коммерческая классическая работа может что-то поменять.
Маша Краснова-Шабаева
Да, даже если вы не занимаетесь социальной иллюстрацией, понимание этой области может обогатить вашу практику. Это просто другой подход к роли иллюстратора, роли художника — очень ответственный подход, в котором вы отказываетесь от собственной эгоцентричности.
Многие студенты сегодня боятся рисовать то, что связано с культурами, к которым они не принадлежат. Если они знакомы с социальной практикой, они могут найти ответственные способы говорить на такие темы: не просто используя элементы такой культуры, но делая с нее вклад, изучая ее, организовывая коллаборации.
Еще один вопрос, связанный с социальной иллюстрацией, — вопрос о прибыли. Если вы белый, активист и своей иллюстрацией поддерживаете движение Black Lives Matter, можете ли вы получать с нее прибыль? Если вы изучаете социальную практику, то уже знаете, что нет, не можете. Так что изучение таких вопросов, глубокое исследование социально ориентированных художественных практик может вам помочь расширить собственную практику, какой бы она ни была.
Автор: Darya Tsiselskaya
