КОНТЕКСТ
Введение в манифест педагогики иллюстрации: лексикон для современной иллюстраторской практики
Оригинальный текст изначально опубликован в Journal of Illustration, Volume 5 Number 2
© 2018 Intellect Ltd Editorial. English language. doi: 10.1386/jill.5.2.179_2
Оригинальный текст проиллюстрирован типографически, с использованием шрифта, разработанного Анджело Штицем. Это было сделано с целью «дистанцироваться от любого соответствия определенному жанру, стилистической эстетике или методу иллюстрации». Мы поддерживаем эту идею, и в оформлении этого перевода мы использовали шрифт Archaism Никиты Канарёва.
Аннотация
Наша роль как преподавателей иллюстрации – быть в авангарде развития и понимания нашего предмета. Практикуя, обсуждая и исследуя, мы стремимся расширить возможности современной иллюстрации и вызвать споры о том, чего можно достичь, обладая большими амбициями. Вопрос о возможностях иллюстрации еще никогда не был так актуален, поскольку мы работаем, чтобы подготовить студентов к вхождению в быстро расширяющуюся сферу. Изменения в отрасли, расширение потенциальных платформ и смещение иерархий, сопровождающиеся все возрастающей автономностью иллюстраторов, побуждают профессионалов исследовать новые способы применения своих разнообразных навыков. Вместе с развитием иллюстрации, преподаваемой в качестве независимого предмета, не связанного с другими формами графического искусства, эти изменения приводят к появлению всё более экспериментального и междисциплинарного использования и размещения иллюстративных работ. Наше сообщество преподавателей прикладывает согласованные усилия к тому, чтобы установить новые критерии для изучения нашего предмета, стимулировать инновационное мышление среди наших студентов и помочь развитию новаторской практики. «Манифест педагогики иллюстрации» призван воспитать амбиции в отношении будущего современной иллюстрации и поддержать развитие критического словаря, специфичного именно для иллюстрации.
© 2018 Intellect Ltd Editorial. English language. doi: 10.1386/jill.5.2.179_2
Оригинальный текст проиллюстрирован типографически, с использованием шрифта, разработанного Анджело Штицем. Это было сделано с целью «дистанцироваться от любого соответствия определенному жанру, стилистической эстетике или методу иллюстрации». Мы поддерживаем эту идею, и в оформлении этого перевода мы использовали шрифт Archaism Никиты Канарёва.
Аннотация
Наша роль как преподавателей иллюстрации – быть в авангарде развития и понимания нашего предмета. Практикуя, обсуждая и исследуя, мы стремимся расширить возможности современной иллюстрации и вызвать споры о том, чего можно достичь, обладая большими амбициями. Вопрос о возможностях иллюстрации еще никогда не был так актуален, поскольку мы работаем, чтобы подготовить студентов к вхождению в быстро расширяющуюся сферу. Изменения в отрасли, расширение потенциальных платформ и смещение иерархий, сопровождающиеся все возрастающей автономностью иллюстраторов, побуждают профессионалов исследовать новые способы применения своих разнообразных навыков. Вместе с развитием иллюстрации, преподаваемой в качестве независимого предмета, не связанного с другими формами графического искусства, эти изменения приводят к появлению всё более экспериментального и междисциплинарного использования и размещения иллюстративных работ. Наше сообщество преподавателей прикладывает согласованные усилия к тому, чтобы установить новые критерии для изучения нашего предмета, стимулировать инновационное мышление среди наших студентов и помочь развитию новаторской практики. «Манифест педагогики иллюстрации» призван воспитать амбиции в отношении будущего современной иллюстрации и поддержать развитие критического словаря, специфичного именно для иллюстрации.
I. Расширенная практика
Мы познакомились во время учёбы в Королевском колледже искусств в 2006 году, где специализировались на иллюстрации в рамках междисциплинарной магистратуры коммуникативного дизайна. В студенческие годы мы были приятельницами, знали о работе друг друга и обменивались дружескими связями, но только позже, когда наша карьера начала формироваться, и мы сотрудничали уже как коллеги по академии, мы осознали родство в наших устремлениях в современной практике иллюстрации.
Еще студентов, особенно радикальная группа наставников подтолкнула нас к целостному подходу в понимании нашей практики и к тому, что она может с комфортом охватывать различные аспекты нашей жизни и проявляться в незнакомых формах и видах. Мы взяли на себя бесчисленное количество рабочих мест и ролей, работали над тем, чтобы сдвинуть с мёртвой точки независимые проекты, и стремились заработать, чтобы поддержать эти проекты. Мы также буквально изъездили вдоль и поперек Соединённое Королевство, работая на курсах бакалавриата в качестве приглашённых преподавателей, и сотрудничали с педагогами и студентами из всех слоёв общества и на всех ступенях обучения. В это время нами постоянно руководила идея наших бывших наставников, что наша работа в качестве иллюстраторов не ограничивается только тем постоянно сокращающимся временем, что мы проводим в студии в попытках подстроиться под расписание занятий в вузах. Время, потраченное на тексты, размышления и дискуссии об иллюстрации, также было нашей практикой, равно как и множество ролей и идентичностей, находящихся в размытых границах между личной и профессиональной жизнью.
Будучи начинающими преподавателями, мы ориентировались на ходу и говорили об иллюстрации с учетом того, что наше понимание предмета постоянно развивалось, поэтому по академическому положению мы были не так далеки от студентов и относились к ним скорее как к сверстникам. Реалии «профессиональной практики» и то, что она может охватывать в своей сложной целостности, вероятно, будет тем же ландшафтом, в который они скоро войдут.
Мы познакомились во время учёбы в Королевском колледже искусств в 2006 году, где специализировались на иллюстрации в рамках междисциплинарной магистратуры коммуникативного дизайна. В студенческие годы мы были приятельницами, знали о работе друг друга и обменивались дружескими связями, но только позже, когда наша карьера начала формироваться, и мы сотрудничали уже как коллеги по академии, мы осознали родство в наших устремлениях в современной практике иллюстрации.
Еще студентов, особенно радикальная группа наставников подтолкнула нас к целостному подходу в понимании нашей практики и к тому, что она может с комфортом охватывать различные аспекты нашей жизни и проявляться в незнакомых формах и видах. Мы взяли на себя бесчисленное количество рабочих мест и ролей, работали над тем, чтобы сдвинуть с мёртвой точки независимые проекты, и стремились заработать, чтобы поддержать эти проекты. Мы также буквально изъездили вдоль и поперек Соединённое Королевство, работая на курсах бакалавриата в качестве приглашённых преподавателей, и сотрудничали с педагогами и студентами из всех слоёв общества и на всех ступенях обучения. В это время нами постоянно руководила идея наших бывших наставников, что наша работа в качестве иллюстраторов не ограничивается только тем постоянно сокращающимся временем, что мы проводим в студии в попытках подстроиться под расписание занятий в вузах. Время, потраченное на тексты, размышления и дискуссии об иллюстрации, также было нашей практикой, равно как и множество ролей и идентичностей, находящихся в размытых границах между личной и профессиональной жизнью.
Будучи начинающими преподавателями, мы ориентировались на ходу и говорили об иллюстрации с учетом того, что наше понимание предмета постоянно развивалось, поэтому по академическому положению мы были не так далеки от студентов и относились к ним скорее как к сверстникам. Реалии «профессиональной практики» и то, что она может охватывать в своей сложной целостности, вероятно, будет тем же ландшафтом, в который они скоро войдут.
Иллюстрация — это не изображение,
слоган или продукт.
слоган или продукт.
II. Cообщество практики
Роль приглашённого лектора непростая: погружение и выход из команды, длительные дорогостоящие поездки на работу и выдумывание различных схем взаимодействия c постоянно меняющимися людьми с ощущением постоянной паники из-за забытых или никогда не выученных имён. Однако наряду с борьбой существуют бесконечные возможности. Жизнь сессионного наставника принесла нам богатый опыт, и мы оказались вовлечёнными в обширное сообщество преподавателей, высококвалифицированных специалистов разных областей.
Как проницательно заметил один из тех, кто подписал этот манифест, есть много способов сделать одно и то же. Мы учились, благодаря участию в различных программах и через знакомство с отличающимися друг от друга педагогическими подходами. Наша собственная целостная творческая практика развилась через отбор наиболее вдохновляющих и новаторских стратегий обучения, которые вплетались в наш собственный опыт в отрасли, развивающейся на наших глазах. Естественно, в этом процессе у нас тоже бывали моменты тревоги, беспокойства и даже потерянности. Преподавание и обучение – это непрерывная работа для всех участников. Схемы работы, созданные из лучших побуждений, не всегда воплощаются по плану. Проект, который в одной группе дает превосходные результаты, может потерпеть неудачу, если будет выполнен точно так же с другой группой. Признание уникальности всех участников процесса обучения имеет первостепенное значение, и это не в меньшей степени относится к динамике, происходящей внутри команды преподавателей. Наши знания основаны на нашем опыте и нашей специализации, и, как подтвердит любой преподаватель, мы не все думаем, чувствуем одинаково или придерживаемся одних и тех же убеждений в отношении как нашего предмета, так и способов преподавания. Пространство обучения является, и должно являться, пространством агонизирующих идей. Эти трения совершенно необходимы, особенно когда речь идет о столь химерическом предмете, как современная иллюстрация.
Роль приглашённого лектора непростая: погружение и выход из команды, длительные дорогостоящие поездки на работу и выдумывание различных схем взаимодействия c постоянно меняющимися людьми с ощущением постоянной паники из-за забытых или никогда не выученных имён. Однако наряду с борьбой существуют бесконечные возможности. Жизнь сессионного наставника принесла нам богатый опыт, и мы оказались вовлечёнными в обширное сообщество преподавателей, высококвалифицированных специалистов разных областей.
Как проницательно заметил один из тех, кто подписал этот манифест, есть много способов сделать одно и то же. Мы учились, благодаря участию в различных программах и через знакомство с отличающимися друг от друга педагогическими подходами. Наша собственная целостная творческая практика развилась через отбор наиболее вдохновляющих и новаторских стратегий обучения, которые вплетались в наш собственный опыт в отрасли, развивающейся на наших глазах. Естественно, в этом процессе у нас тоже бывали моменты тревоги, беспокойства и даже потерянности. Преподавание и обучение – это непрерывная работа для всех участников. Схемы работы, созданные из лучших побуждений, не всегда воплощаются по плану. Проект, который в одной группе дает превосходные результаты, может потерпеть неудачу, если будет выполнен точно так же с другой группой. Признание уникальности всех участников процесса обучения имеет первостепенное значение, и это не в меньшей степени относится к динамике, происходящей внутри команды преподавателей. Наши знания основаны на нашем опыте и нашей специализации, и, как подтвердит любой преподаватель, мы не все думаем, чувствуем одинаково или придерживаемся одних и тех же убеждений в отношении как нашего предмета, так и способов преподавания. Пространство обучения является, и должно являться, пространством агонизирующих идей. Эти трения совершенно необходимы, особенно когда речь идет о столь химерическом предмете, как современная иллюстрация.
Иллюстрация
не может существовать изолированно.
не может существовать изолированно.
Я хочу знать, какой вклад вносит сегодня иллюстрация, чего не делают другие формы искусства. Другими словами, что иллюстраторы говорят в своей работе? Как они это говорят? И если они говорят что-то значимое, двигают ли они границы, которые нужно двигать?
(2007: n.pag.)
(2007: n.pag.)
III. Проблемное знание
Высказывание «индустрия иллюстрации меняется» может показаться банальным. Что можно утверждать, так это то, что поле столь же широкое, сколь и аморфное. От современного практикующего нельзя ожидать предсказуемой визуальной или творческой реакции. Это одновременно воодушевляет и дестабилизирует. В 2010 году пишущий о дизайне критик Рик Пойнор обозначил то, что он назвал «недостающей критической историей иллюстрации», признав большую часть статей, опубликованных об иллюстрации, как «неизменно практические руководства или визуальные исследования». Провокационно задавая вопрос о том, насколько серьезно мы должны относиться к иллюстрации, Пойнор утверждал, что такая литература не ведёт к аналитическому диалогу и в конечном итоге служит подрыву дисциплины, создавая впечатление, что иллюстрация не нуждается во «вдумчивом рассмотрении критиками [...] и что большинство иллюстраторов в любом случае недостаточно искушены, чтобы этого захотеть» (2010).
Разделяя аналогичные чувства в обзоре ежегодной лондонской ярмарки графического искусства Pick Me Up, дизайнер, педагог и бывший иллюстраторский агент Лоренс Зиген провокационно спросил: «Где содержание? Где комментарий? Всё вертится вокруг материалов, а не смыслов. Всё — вокруг количества, а не качества; вокруг дизайнерского производства, а не дизайнерского мышления. Стиль оказался важнее содержания, а функция следует за формой. Иллюстрация самоустранилась из больших общественных дебатов, чтобы сфокусироваться на пустой болтовне и пересудах своего внутреннего святилища пустоты.»
Стивен Хеллер, в 2007 году находившийся в весьма специфической позиции дизайнера-заказчика, предвозвестил эти опасения, поставив под сомнение общую актуальность иллюстрации: «Я хочу знать, что иллюстрация сегодня привносит такого, чего не привносят другие формы искусства. Другими словами, что иллюстраторы говорят в своей работе? Как они это говорят? И если они говорят что-то значимое, смещают ли они границы, которые нужно смещать?»
Этот испытующий взгляд, хотя и вызывает беспокойство, можно назвать своевременным, поскольку критерии и способы проявления иллюстрации меняются, а иллюстраторы вторгаются на территории, которые более охотно связывают со смежными творческими дисциплинами. Скромность того места, которое отводится иллюстрации, вызывает особое беспокойство, когда мы вспоминаем, что иллюстрация некогда принадлежала более широкой, более критически оформленной территории графического искусства и/или дизайна, развивавшейся в двадцатом веке, территории, в которой до сих пор процветают дискуссии о форме, содержании и культурной значимости. Иллюстрация же по большей части знакома не-иллюстраторам своей ролью создателя декоративных или прямолинейных репрезентативных изображений, часто выполненных по заказу внешнего агента (следует отметить его вторичный статус в профессиональных иерархиях) для использования в коммерческих контекстах, таких как издательское дело, реклама, упаковка и т.д. Иллюстрированное изображение слишком часто определяется как дополнение к тексту или письменным источникам в печатной форме, а элементарные словарные определения по-прежнему предлагают «иллюстрацию» как «картинку, иллюстрирующую книгу, газету и т. д.» (Google, 2018).
Но теперь изменения в отрасли, сокращение бюджетов и заказов (Vormittag, 2014) привели к тому, что квалифицированные специалисты-практики ищут новые способы применения своих способностей. Наряду с этой новой изобретательностью иллюстраторы должны также обладать интеллектуальной заточкой и критичностью, уверенностью и подвешенным языком, чтобы обосновать свои решения. В ответ на критику Пойнора в редакционной статье Journal of Illustration (2017) теоретик и историк Джалин Гроув говорит о теоретическом и контекстуальном повороте в иллюстраторском образовании. Гроув подчеркивает, и мы согласны с этим, что закрывать глаза на развитие в этом направлении означает для иллюстраторов отказ от ауры «интеллектуалов» (2017: 8). Гроув заявляет, что способность к артикулированной критике на публике, как в письменной форме, так и артикулированной в рамках самих работ, не только сделает иллюстратора интеллектуалом, но и послужит демонстрацией его агентности (2017).
Мы осознаём, что в рамках нашей роли преподавателей наш долг – способствовать расширению понимания иллюстрации, особенно среди студентов бакалавриата, которые часто находятся только в самом начале пути. Здесь следует ожидать критических вопросов, поскольку мы как иллюстраторы начинаем изучать наш – специфичный именно для иллюстрации – опыт, и беремся за создание автономного контента, что может уводить в сторону от традиционных представлений об иллюстрации как транзакционном процессе. Наиболее уместный вопрос не в том (как это формулирует Хеллер), какой вклад вносит иллюстрация. Скорее мы должны спросить, какой вклад может внести иллюстрация? Более того, что такое иллюстрация сегодня и как она действует?
Высказывание «индустрия иллюстрации меняется» может показаться банальным. Что можно утверждать, так это то, что поле столь же широкое, сколь и аморфное. От современного практикующего нельзя ожидать предсказуемой визуальной или творческой реакции. Это одновременно воодушевляет и дестабилизирует. В 2010 году пишущий о дизайне критик Рик Пойнор обозначил то, что он назвал «недостающей критической историей иллюстрации», признав большую часть статей, опубликованных об иллюстрации, как «неизменно практические руководства или визуальные исследования». Провокационно задавая вопрос о том, насколько серьезно мы должны относиться к иллюстрации, Пойнор утверждал, что такая литература не ведёт к аналитическому диалогу и в конечном итоге служит подрыву дисциплины, создавая впечатление, что иллюстрация не нуждается во «вдумчивом рассмотрении критиками [...] и что большинство иллюстраторов в любом случае недостаточно искушены, чтобы этого захотеть» (2010).
Разделяя аналогичные чувства в обзоре ежегодной лондонской ярмарки графического искусства Pick Me Up, дизайнер, педагог и бывший иллюстраторский агент Лоренс Зиген провокационно спросил: «Где содержание? Где комментарий? Всё вертится вокруг материалов, а не смыслов. Всё — вокруг количества, а не качества; вокруг дизайнерского производства, а не дизайнерского мышления. Стиль оказался важнее содержания, а функция следует за формой. Иллюстрация самоустранилась из больших общественных дебатов, чтобы сфокусироваться на пустой болтовне и пересудах своего внутреннего святилища пустоты.»
Стивен Хеллер, в 2007 году находившийся в весьма специфической позиции дизайнера-заказчика, предвозвестил эти опасения, поставив под сомнение общую актуальность иллюстрации: «Я хочу знать, что иллюстрация сегодня привносит такого, чего не привносят другие формы искусства. Другими словами, что иллюстраторы говорят в своей работе? Как они это говорят? И если они говорят что-то значимое, смещают ли они границы, которые нужно смещать?»
Этот испытующий взгляд, хотя и вызывает беспокойство, можно назвать своевременным, поскольку критерии и способы проявления иллюстрации меняются, а иллюстраторы вторгаются на территории, которые более охотно связывают со смежными творческими дисциплинами. Скромность того места, которое отводится иллюстрации, вызывает особое беспокойство, когда мы вспоминаем, что иллюстрация некогда принадлежала более широкой, более критически оформленной территории графического искусства и/или дизайна, развивавшейся в двадцатом веке, территории, в которой до сих пор процветают дискуссии о форме, содержании и культурной значимости. Иллюстрация же по большей части знакома не-иллюстраторам своей ролью создателя декоративных или прямолинейных репрезентативных изображений, часто выполненных по заказу внешнего агента (следует отметить его вторичный статус в профессиональных иерархиях) для использования в коммерческих контекстах, таких как издательское дело, реклама, упаковка и т.д. Иллюстрированное изображение слишком часто определяется как дополнение к тексту или письменным источникам в печатной форме, а элементарные словарные определения по-прежнему предлагают «иллюстрацию» как «картинку, иллюстрирующую книгу, газету и т. д.» (Google, 2018).
Но теперь изменения в отрасли, сокращение бюджетов и заказов (Vormittag, 2014) привели к тому, что квалифицированные специалисты-практики ищут новые способы применения своих способностей. Наряду с этой новой изобретательностью иллюстраторы должны также обладать интеллектуальной заточкой и критичностью, уверенностью и подвешенным языком, чтобы обосновать свои решения. В ответ на критику Пойнора в редакционной статье Journal of Illustration (2017) теоретик и историк Джалин Гроув говорит о теоретическом и контекстуальном повороте в иллюстраторском образовании. Гроув подчеркивает, и мы согласны с этим, что закрывать глаза на развитие в этом направлении означает для иллюстраторов отказ от ауры «интеллектуалов» (2017: 8). Гроув заявляет, что способность к артикулированной критике на публике, как в письменной форме, так и артикулированной в рамках самих работ, не только сделает иллюстратора интеллектуалом, но и послужит демонстрацией его агентности (2017).
Мы осознаём, что в рамках нашей роли преподавателей наш долг – способствовать расширению понимания иллюстрации, особенно среди студентов бакалавриата, которые часто находятся только в самом начале пути. Здесь следует ожидать критических вопросов, поскольку мы как иллюстраторы начинаем изучать наш – специфичный именно для иллюстрации – опыт, и беремся за создание автономного контента, что может уводить в сторону от традиционных представлений об иллюстрации как транзакционном процессе. Наиболее уместный вопрос не в том (как это формулирует Хеллер), какой вклад вносит иллюстрация. Скорее мы должны спросить, какой вклад может внести иллюстрация? Более того, что такое иллюстрация сегодня и как она действует?
Иллюстрация процветает в сети активных
отношений сотрудничества.
отношений сотрудничества.
IV. Подъем
Произведения искусства, содержащие тропы иллюстрации, можно увидеть на протяжении всей истории, однако у искусствоведов не хватало словарного запаса для обсуждения иллюстрации как независимого предмета. Независимо от того, считается ли иллюстрация старой или зарождающейся дисциплиной, несомненно, ей не хватает теоретического диалога и тщательного анализа, который уже существует в смежных областях арт-критики, теории кино или медиа исследований. Хотя иллюстрация может извлечь выгоду из обсуждений в этих областях, слишком часто она смотрит за пределы себя самой в поисках рационализации и вдохновения, когда ей следует работать над развитием своих собственных критических инструментов.
Податливость иллюстрации в сочетании с отсутствием специфичного именно для нее дискурса часто приводит к тому, что ее называют междисциплинарной. Как и во всех дисциплинах, здесь нет одного конкретного метода, процесса, формы или задачи, но это не означает, что иллюстрация по своей сути междисциплинарна, и если описать её так, то это оставляет иллюстраторов в небезопасном бездомном пространстве. У иллюстрации есть свои методы и стратегии. Они не являются «междисциплинарными» (то есть не перемещаются от одной дисциплине к другой), а характерны именно для практики иллюстрации. Мы не сепаратисты – мы не выступаем против перекрёстного опыления; все творческие практики, применяемые с инновациями, имеют право на существование; но мы утверждаем, что иллюстрация несёт в себе свои фирменные методологии, с которыми она тоже может быть игроком на рынке.
Будучи людьми, которые занимают эту позицию иллюстраторов-преподавателей-практиков, мы осознаём необходимость хорошо разработанного рабочего определения практики иллюстрации и артефакта иллюстрации. Иллюстраторы должны быть вооружены языком, с помощью которого они могут заявить о себе, языком, который дал бы чувство идентичности и собственного достоинства.
Развитие иллюстрации будет только ускоряться по мере увеличения числа студентов. Это, безусловно, верно в отношении программ бакалавриата в Соединённом Королевстве. Именно сейчас интеллектуальная ловкость, отстаиваемая Гроув (2017), крайне необходима для того, чтобы гарантировать, что современная практика иллюстрации может быть описана, объяснена и, таким образом, понята и признана.
При преподавании предмета, который постоянно находится под угрозой устаревания, крайне важно, чтобы мы в комфортных условиях школы содействовали интеллектуальным и техническим, а не денежным или трофейным амбициям так, чтобы они по-прежнему находили применение во всё более прекарной профессиональной среде. Что наиболее важно, так это передаваемые и адаптируемые навыки, облегчающие интеллектуальную работу, которая имеет место и может применяться в реальных, материальных, хотя и разнообразных контекстах. Для иллюстрации требуется отличительная педагогика, признающая исторические функции иллюстрации, но позволяющая при этом учащимся осознанно действовать в соответствии с более широким потенциалом практики иллюстрации. Студенты неизменно являются самым ценным ресурсом, на который может опираться любой педагог. Студенты, с которыми мы встречаемся постоянно, подвергают сомнению наше собственное понимание форм, в которых существует иллюстрация, и проблем, которые она может решить, и твердо подтверждают нашу позицию как фасилитаторов, а не знатоков.
Произведения искусства, содержащие тропы иллюстрации, можно увидеть на протяжении всей истории, однако у искусствоведов не хватало словарного запаса для обсуждения иллюстрации как независимого предмета. Независимо от того, считается ли иллюстрация старой или зарождающейся дисциплиной, несомненно, ей не хватает теоретического диалога и тщательного анализа, который уже существует в смежных областях арт-критики, теории кино или медиа исследований. Хотя иллюстрация может извлечь выгоду из обсуждений в этих областях, слишком часто она смотрит за пределы себя самой в поисках рационализации и вдохновения, когда ей следует работать над развитием своих собственных критических инструментов.
Податливость иллюстрации в сочетании с отсутствием специфичного именно для нее дискурса часто приводит к тому, что ее называют междисциплинарной. Как и во всех дисциплинах, здесь нет одного конкретного метода, процесса, формы или задачи, но это не означает, что иллюстрация по своей сути междисциплинарна, и если описать её так, то это оставляет иллюстраторов в небезопасном бездомном пространстве. У иллюстрации есть свои методы и стратегии. Они не являются «междисциплинарными» (то есть не перемещаются от одной дисциплине к другой), а характерны именно для практики иллюстрации. Мы не сепаратисты – мы не выступаем против перекрёстного опыления; все творческие практики, применяемые с инновациями, имеют право на существование; но мы утверждаем, что иллюстрация несёт в себе свои фирменные методологии, с которыми она тоже может быть игроком на рынке.
Будучи людьми, которые занимают эту позицию иллюстраторов-преподавателей-практиков, мы осознаём необходимость хорошо разработанного рабочего определения практики иллюстрации и артефакта иллюстрации. Иллюстраторы должны быть вооружены языком, с помощью которого они могут заявить о себе, языком, который дал бы чувство идентичности и собственного достоинства.
Развитие иллюстрации будет только ускоряться по мере увеличения числа студентов. Это, безусловно, верно в отношении программ бакалавриата в Соединённом Королевстве. Именно сейчас интеллектуальная ловкость, отстаиваемая Гроув (2017), крайне необходима для того, чтобы гарантировать, что современная практика иллюстрации может быть описана, объяснена и, таким образом, понята и признана.
При преподавании предмета, который постоянно находится под угрозой устаревания, крайне важно, чтобы мы в комфортных условиях школы содействовали интеллектуальным и техническим, а не денежным или трофейным амбициям так, чтобы они по-прежнему находили применение во всё более прекарной профессиональной среде. Что наиболее важно, так это передаваемые и адаптируемые навыки, облегчающие интеллектуальную работу, которая имеет место и может применяться в реальных, материальных, хотя и разнообразных контекстах. Для иллюстрации требуется отличительная педагогика, признающая исторические функции иллюстрации, но позволяющая при этом учащимся осознанно действовать в соответствии с более широким потенциалом практики иллюстрации. Студенты неизменно являются самым ценным ресурсом, на который может опираться любой педагог. Студенты, с которыми мы встречаемся постоянно, подвергают сомнению наше собственное понимание форм, в которых существует иллюстрация, и проблем, которые она может решить, и твердо подтверждают нашу позицию как фасилитаторов, а не знатоков.
Иллюстрация раскрывается через участие.
V. Методы исследования иллюстрации
Мы с Мирэй отметили, что даже при том, что все больше преподавателей разделяют наши чувства, ни в одном из списков литературы на курсах иллюстрации всё еще не было текстов, которые сформулировали бы нашу развивающуюся идею того, как следует обсуждать иллюстрацию. Несмотря на согласованные усилия международного академического сообщества (особенно Illustration Research Network) по установлению новых критериев для изучения иллюстрации, мы обнаружили значительную нехватку критического дискурса, который был бы специфичен для иллюстрации. Поскольку практические исследования являются основой большей части нашего подхода к обучению, мы хотели создать текст, в котором особое внимание уделялось бы механизмам иллюстрации. Слишком часто акцент в работе иллюстратора делается на готовом артефакте, стилистических решениях и/или передаваемом сообщении. При этом большая часть нашего времени во время работы со студентами сосредоточена на разработке методов, процессов мышления и действий, которые позволят создать интеллектуальную, продуманную и чётко сформулированную работу. В профессиональной жизни иллюстратор часто использует методологию, специфичную для его собственной практики, которая была тщательно разработана с течением времени. Эти методы обычно негласные, но тем не менее строгие и действенные. Этот этап разработки идеи редко замечают или ценят за пределами образовательного процесса. Хотя подготовительная работа составляет неотъемлемую часть общей оценки, студентам иногда трудно полностью понять истинное значение этого предварительного исследования, и он считается избыточным по отношению к «готовым работам». Однако, когда им пренебрегают, работа неизменно страдает. Тем не менее, что именно подразумевается под «исследованием», часто остаётся неуловимым, поскольку оно столь же аморфно и уникально для каждого отдельного проекта, как и для практикующего специалиста. Это может привести к тому, что неуверенность от непонимания того, зачем собирать и обрабатывать информацию, будут расти, – особенно, если жёстко придерживаться чрезмерно упрощённого определения иллюстрации и связывать её исключительно с созданием изображения.
Чтобы ответить на наш вопрос – каковы возможности современной иллюстрации? – с нашими учениками, мы должны понимать иллюстрацию не как второстепенное дополнение к тексту, а как творческую дисциплину с явной способностью взаимодействовать и общаться с массовой и разнообразной аудиторией, особенно вне сред, в которых традиционно живут художественные работы.
Идея, которую я принесла Мирэй, заключалась в том, чтобы разработать аналитический аппарат специально для иллюстраторских методов исследования: такой, который продемонстрировал бы, что эти методы не только являются неотъемлемой частью итогового продукта, который создает иллюстратор, но и внутренне присущи иллюстраторскому творческому процессу как таковому. Вместо того, чтобы останавливаться на результатах иллюстраторской деятельности, мы бы рассматривали те «как» и «почему», что лежат в основе самых амбициозных иллюстраторских решений. Чтобы понять и развить предмет, нам нужно было распаковать процессы, посредством которых определяется иллюстрация: средства производства, точные процессы и соображения и самые, казалось бы, незначительные решения.
Мы составили предложение, определили нашу повестку дня и получили поддержку Bloomsbury Academic. На момент написания этого манифеста (2017 год; на данный момент книга Illustration Research Methods уже вышла в свет – Прим.ред.) мы всё ещё работаем над содержанием, но мы видим, что голос и настрой наши крепнут.
Мы с Мирэй отметили, что даже при том, что все больше преподавателей разделяют наши чувства, ни в одном из списков литературы на курсах иллюстрации всё еще не было текстов, которые сформулировали бы нашу развивающуюся идею того, как следует обсуждать иллюстрацию. Несмотря на согласованные усилия международного академического сообщества (особенно Illustration Research Network) по установлению новых критериев для изучения иллюстрации, мы обнаружили значительную нехватку критического дискурса, который был бы специфичен для иллюстрации. Поскольку практические исследования являются основой большей части нашего подхода к обучению, мы хотели создать текст, в котором особое внимание уделялось бы механизмам иллюстрации. Слишком часто акцент в работе иллюстратора делается на готовом артефакте, стилистических решениях и/или передаваемом сообщении. При этом большая часть нашего времени во время работы со студентами сосредоточена на разработке методов, процессов мышления и действий, которые позволят создать интеллектуальную, продуманную и чётко сформулированную работу. В профессиональной жизни иллюстратор часто использует методологию, специфичную для его собственной практики, которая была тщательно разработана с течением времени. Эти методы обычно негласные, но тем не менее строгие и действенные. Этот этап разработки идеи редко замечают или ценят за пределами образовательного процесса. Хотя подготовительная работа составляет неотъемлемую часть общей оценки, студентам иногда трудно полностью понять истинное значение этого предварительного исследования, и он считается избыточным по отношению к «готовым работам». Однако, когда им пренебрегают, работа неизменно страдает. Тем не менее, что именно подразумевается под «исследованием», часто остаётся неуловимым, поскольку оно столь же аморфно и уникально для каждого отдельного проекта, как и для практикующего специалиста. Это может привести к тому, что неуверенность от непонимания того, зачем собирать и обрабатывать информацию, будут расти, – особенно, если жёстко придерживаться чрезмерно упрощённого определения иллюстрации и связывать её исключительно с созданием изображения.
Чтобы ответить на наш вопрос – каковы возможности современной иллюстрации? – с нашими учениками, мы должны понимать иллюстрацию не как второстепенное дополнение к тексту, а как творческую дисциплину с явной способностью взаимодействовать и общаться с массовой и разнообразной аудиторией, особенно вне сред, в которых традиционно живут художественные работы.
Идея, которую я принесла Мирэй, заключалась в том, чтобы разработать аналитический аппарат специально для иллюстраторских методов исследования: такой, который продемонстрировал бы, что эти методы не только являются неотъемлемой частью итогового продукта, который создает иллюстратор, но и внутренне присущи иллюстраторскому творческому процессу как таковому. Вместо того, чтобы останавливаться на результатах иллюстраторской деятельности, мы бы рассматривали те «как» и «почему», что лежат в основе самых амбициозных иллюстраторских решений. Чтобы понять и развить предмет, нам нужно было распаковать процессы, посредством которых определяется иллюстрация: средства производства, точные процессы и соображения и самые, казалось бы, незначительные решения.
Мы составили предложение, определили нашу повестку дня и получили поддержку Bloomsbury Academic. На момент написания этого манифеста (2017 год; на данный момент книга Illustration Research Methods уже вышла в свет – Прим.ред.) мы всё ещё работаем над содержанием, но мы видим, что голос и настрой наши крепнут.
Иллюстрация бездействует без участия, как рассказанная,
но неуслышанная история.
но неуслышанная история.
VI. Метод
Когда мы начали закреплять наши исследования в письменной форме, в них стал проявляться авторитарный тон, который больше напоминал манифест. Мы твёрдо пишем с позиции иллюстраторов-педагогов, осознавая, что образование информирует индустрию. Мы подумали, что самое время вновь обратиться к коллегам, чтобы убедиться, что описываемые нами практики актуальны и поддерживаются более широким сообществом, а не просто голосом с наших личных импровизированных трибун.
Мы разработали анкету и разослали её по электронной почте всем тем, кто, по нашему мнению, однозначно повлиял на то, что мы делаем. В список включены преподаватели разных специальностей, работающие на всех ступенях обучения; люди, с которыми мы сотрудничали, преподавали вместе и вели долгие и горячие дискуссии. Не все они – специалисты в области иллюстрации; опыт этих людей не менее ценен, поскольку мы обращаемся к ним в знак признания родства и общности взглядов.
Мы спросили следующее:
• Какие преграды, по вашему мнению, наиболее часто встречают студенты, и какой совет вы даёте чаще всего?
• Есть ли какие-либо теории, идеологии или варианты критики, педагогические или иные, которых вы придерживаетесь?
• Какие стратегии обучения вы предпочитаете и почему?
• Что для вас было самым вдохновляющим примером преподавания и почему?
Отклики были ошеломляющими по своей откровенности и щедрости. Выполняя эту задачу, мы снабдили себя базой знаний, к которой можем обратиться в трудные моменты – в этом отношении мы действовали с прагматичным расчетом.
Когда мы начали закреплять наши исследования в письменной форме, в них стал проявляться авторитарный тон, который больше напоминал манифест. Мы твёрдо пишем с позиции иллюстраторов-педагогов, осознавая, что образование информирует индустрию. Мы подумали, что самое время вновь обратиться к коллегам, чтобы убедиться, что описываемые нами практики актуальны и поддерживаются более широким сообществом, а не просто голосом с наших личных импровизированных трибун.
Мы разработали анкету и разослали её по электронной почте всем тем, кто, по нашему мнению, однозначно повлиял на то, что мы делаем. В список включены преподаватели разных специальностей, работающие на всех ступенях обучения; люди, с которыми мы сотрудничали, преподавали вместе и вели долгие и горячие дискуссии. Не все они – специалисты в области иллюстрации; опыт этих людей не менее ценен, поскольку мы обращаемся к ним в знак признания родства и общности взглядов.
Мы спросили следующее:
• Какие преграды, по вашему мнению, наиболее часто встречают студенты, и какой совет вы даёте чаще всего?
• Есть ли какие-либо теории, идеологии или варианты критики, педагогические или иные, которых вы придерживаетесь?
• Какие стратегии обучения вы предпочитаете и почему?
• Что для вас было самым вдохновляющим примером преподавания и почему?
Отклики были ошеломляющими по своей откровенности и щедрости. Выполняя эту задачу, мы снабдили себя базой знаний, к которой можем обратиться в трудные моменты – в этом отношении мы действовали с прагматичным расчетом.
VII. Манифест
Манифест Педагогики Иллюстрации предназначен служить ресурсом для преподавателей, практиков и студентов. Форма манифеста имеет способность артикулировать группу голосов, а не постулировать взгляды единственного автора, что подтверждает её пригодность для описания набора идей, которые, как мы видим, растут внутри сообщества иллюстраторов. Охватывая как формальные, так и неформальные знания, Манифест придает равный вес устоявшейся педагогической теории, философским дискуссиям в кабинетах преподавателей и на конференциях, беседам (и периодическим разглагольствованиям) по дороге домой в поезде, а также дебатам и обсуждениям со студентами. Мы хотели запечатлеть в Манифесте выдающиеся преподавательские методики, инновации и амбиции, из которых мы, сами будучи преподавателями, извлекли огромную пользу, и в то же время озвучить чувство общности со средой, которой сами принадлежим. Действительно, искусство создания манифестов — это также искусство апроприации (Данчев 2011); мы взяли, переработали и перераспределили знания, которые нам дарили другие.
Наша роль как преподавателей иллюстрации – быть в авангарде развития и понимания нашего предмета. Как утверждает Алекс Данчев, «написать манифест — значит вообразить Землю Обетованную [...]; это по-своему утопический проект» (2011: xxviii). Однако описываемое нами видение не является утопическим; это стремление, которое просто никогда не осознавалось. Будущее, которое мы описываем, проявляется сейчас в том, что мы осознаём сегодня. Это не просто возможность, а реальность.
Делать акцент на иллюстрации как исследовательской методологии, или как на процессе, а не как артефакте или результате, означает, что мы не пытаемся описать все аспекты практики иллюстрации и педагогики. Вместо этого большое внимание уделяется строгости метода – части, которая редко выделяется за пределами образования и исследований. Наше намерение не состоит в том, чтобы закрепить определение или быть настолько высокомерными, чтобы предположить, что может существовать единый шаблон в подходе к обучению иллюстрации. В конце концов, такой динамичный предмет, как иллюстрация, требует подходящих динамических стратегий для его анализа. Что мы действительно намереваемся сделать, так это предоставить основу для исследования; развить дискуссию и дать пространство для размышлений о том, чего мы намерены достичь через иллюстрацию.
«Манифест — это исполнение» (Данчев 2011: xxi), поэтому мы приглашаем других оживить, спеть – нет, ПРОКРИЧАТЬ – эти слова и сделать их своими. Мы надеемся, что этот манифест будет развиваться, становиться персонализированным для каждого человека или группы и украсит стены студий, спален, офисов, общественных залов, библиотек, общественных зданий – он будет везде, где работают иллюстраторы будущего.
Манифест Педагогики Иллюстрации предназначен служить ресурсом для преподавателей, практиков и студентов. Форма манифеста имеет способность артикулировать группу голосов, а не постулировать взгляды единственного автора, что подтверждает её пригодность для описания набора идей, которые, как мы видим, растут внутри сообщества иллюстраторов. Охватывая как формальные, так и неформальные знания, Манифест придает равный вес устоявшейся педагогической теории, философским дискуссиям в кабинетах преподавателей и на конференциях, беседам (и периодическим разглагольствованиям) по дороге домой в поезде, а также дебатам и обсуждениям со студентами. Мы хотели запечатлеть в Манифесте выдающиеся преподавательские методики, инновации и амбиции, из которых мы, сами будучи преподавателями, извлекли огромную пользу, и в то же время озвучить чувство общности со средой, которой сами принадлежим. Действительно, искусство создания манифестов — это также искусство апроприации (Данчев 2011); мы взяли, переработали и перераспределили знания, которые нам дарили другие.
Наша роль как преподавателей иллюстрации – быть в авангарде развития и понимания нашего предмета. Как утверждает Алекс Данчев, «написать манифест — значит вообразить Землю Обетованную [...]; это по-своему утопический проект» (2011: xxviii). Однако описываемое нами видение не является утопическим; это стремление, которое просто никогда не осознавалось. Будущее, которое мы описываем, проявляется сейчас в том, что мы осознаём сегодня. Это не просто возможность, а реальность.
Делать акцент на иллюстрации как исследовательской методологии, или как на процессе, а не как артефакте или результате, означает, что мы не пытаемся описать все аспекты практики иллюстрации и педагогики. Вместо этого большое внимание уделяется строгости метода – части, которая редко выделяется за пределами образования и исследований. Наше намерение не состоит в том, чтобы закрепить определение или быть настолько высокомерными, чтобы предположить, что может существовать единый шаблон в подходе к обучению иллюстрации. В конце концов, такой динамичный предмет, как иллюстрация, требует подходящих динамических стратегий для его анализа. Что мы действительно намереваемся сделать, так это предоставить основу для исследования; развить дискуссию и дать пространство для размышлений о том, чего мы намерены достичь через иллюстрацию.
«Манифест — это исполнение» (Данчев 2011: xxi), поэтому мы приглашаем других оживить, спеть – нет, ПРОКРИЧАТЬ – эти слова и сделать их своими. Мы надеемся, что этот манифест будет развиваться, становиться персонализированным для каждого человека или группы и украсит стены студий, спален, офисов, общественных залов, библиотек, общественных зданий – он будет везде, где работают иллюстраторы будущего.
VIII. Манифест Педагогики Иллюстрации
Знания
Мы признаем, что в современной практике иллюстрации справедливо и недвусмысленно следующее:
Границы
Отказ от этих концепций будет препятствовать развитию нашей дисциплины:
Принципы
Мы заявляем, что следующие механизмы являются неотъемлемыми в рамках современной практики иллюстрации:
Освободители
Мы поддерживаем друг друга, чтобы идти на творческий риск, необходимый для преодоления пределов.
Знания
Мы признаем, что в современной практике иллюстрации справедливо и недвусмысленно следующее:
- Иллюстрация — это не изображение, слоган или продукт.
- Иллюстрация не может существовать изолированно.
- Иллюстрация раскрывается через участие.
- Иллюстрация процветает в сети активных отношений сотрудничества.
- Иллюстрация бездействует без участия, как рассказанная, но неуслышанная история
Границы
Отказ от этих концепций будет препятствовать развитию нашей дисциплины:
- Иллюстратор может быть автором.
- Иллюстрация может быть без автора.
- Иллюстратор разделяет ответственность за сообщение, которое он передаёт. С властью приходит ответственность.
- Результаты иллюстрации не связаны с какими-либо конкретными средствами коммуникации.
- Риск, который, как вы опасаетесь, лишит вас работы, на самом деле будет иметь противоположный эффект. Переход к более независимой практике выгоднее в долгосрочной перспективе.
- Задаваться вопросом «сработает ли это?» – неэффективная методология.
- Разрыв между теорией и практикой – это рана. Исследования всегда носят гибридный характер и принимают разные формы, в зависимости от контекста и требуемой модели.
- Думайте глубоко. Начните с малого и добавьте воды. Глубина может принимать любые формы и проявляться через маленькие на первый взгляд шаги.
- Возьмите что-нибудь крошечное из сложностей современной жизни; стройте вовне, добавляя слои, а не начинайте с целого.
- Постигайте через действие.
- Сделайте что-нибудь простое, но сделайте это хорошо.
- Создание чего-то — это исследование. Действие дарит информацию и идеи. Ясность достигается за счёт объединения действия, размышления и оценки результатов.
- Показывайте, а не рассказывайте.
- Выбирайте визуальный язык вместо стиля. Стили входят в моду и выходят из неё. Язык и стиль – две разные вещи. Язык – это когда пытаемся создать отдельную грамматику или синтаксис.
- Поймите, что в вашем языке является точкой, абзацем или отступом.
Принципы
Мы заявляем, что следующие механизмы являются неотъемлемыми в рамках современной практики иллюстрации:
- Иллюстрация — это дисциплина сотрудничества. Она не работает независимо; она создается с намерением вовлекать. «Иллюстрация» — это результат участия.
- В этом мире невозможно быть изолированным практикующим. Мы все должны сотрудничать, и нужно ставить командные цели.
- Иллюстрация не должна решать проблему; она может быть диагностической или дискурсивной, подсказывать вопросы, предлагать анализ, давать объяснения или использоваться в качестве источника для будущих работ.
- Иллюстрация ассимилируется в популярной культуре и повседневной жизни. У всех есть возможность и опыт взаимодействия с иллюстрацией. Для иллюстрации нет конкретных мест встречи. Иллюстрация применяется и относится к повседневным контекстам.
- Эта доступность призвана сделать иллюстрацию более осязаемым и менее расплывчатым в культурном плане художественным средством.
Освободители
Мы поддерживаем друг друга, чтобы идти на творческий риск, необходимый для преодоления пределов.
- Представьте себе самое худшее. Визуализируйте неудачу.
- У всех нас разные знания. Все они действительны.
- Доверяйте себе.
- Поймите, как с уверенностью быть собой, а затем вовлекайтесь в то, что считаете «другим».
- Обдумайте свою позицию. Будьте открыты к самым разнообразным источникам. Никакой источник не является слишком низкосортным или элитарным.
- Узнавайте, что отличает нас друг от друга. Воспитывайте эмоциональный интеллект.
- Иллюстрация гибка. Здесь нет экспертов.
- Иллюстраторам нравятся метафоры: «закиньте сети подальше, а рыбу по ведрам рассортируете позже».
- Поощряйте накопление навыков на собственном опыте.
- Образование — это диагностика. Что вас останавливает?
- Создавайте возможности. Самоорганизовывайтесь. Ведите переговоры.
- Создавайте группы. Координируйте свои действия с другими.
- Обучайте навыкам, но оставляйте место для индивидуального восприятия; ваш метод не обязательно должен быть и методом других.
- Будьте главным защитником, оппонентом и помощником в тестировании ваших идей.
- Старая технология — это новая технология, если вы никогда не использовали её раньше.
- Всё является вашей практикой.
Источники
Danchev, A. (ed.) (2011), 100 Artists' Manifestos, London: Penguin.
Elon, T. L. T. (2012), 'Ray land: Threshold concepts and troublesome knowledge', YouTube, https://www.youtube.com/watch?v=WR1cXIdWnNU. Accessed 17 May 2017
Grove, J. (2017), 'Editorial: Illustrator as public intellectual', Journal of Illustration, 4:1, pp. 3–10.
Heller, S. (2007), 'Is illustration a big enough profession?', Varoom, 1:4, pp. 64–65, http://www.heller-books.com/pdfs/varoom_04.pdf. Accessed 17 May 2017.
Poynor, R. (2010), 'The missing critical history of illustration', Print, 26
May, http://www.printmag.com/article/the-forgotten-history-of-illustration/. Accessed 17 May 2017.
Vormittag, L. (2014), 'Making (the) subject matter: Illustration as interactive, collaborative practice',
Journal of Illustration, 1:1, pp. 41–67.
Zeegan, L. (2012), 'Where is the content? Where is the comment?', Creative Review, 28 February, https://www.creativereview.co.uk/where-is-the-cont.... Accessed 17 May 2017.
Danchev, A. (ed.) (2011), 100 Artists' Manifestos, London: Penguin.
Elon, T. L. T. (2012), 'Ray land: Threshold concepts and troublesome knowledge', YouTube, https://www.youtube.com/watch?v=WR1cXIdWnNU. Accessed 17 May 2017
Grove, J. (2017), 'Editorial: Illustrator as public intellectual', Journal of Illustration, 4:1, pp. 3–10.
Heller, S. (2007), 'Is illustration a big enough profession?', Varoom, 1:4, pp. 64–65, http://www.heller-books.com/pdfs/varoom_04.pdf. Accessed 17 May 2017.
Poynor, R. (2010), 'The missing critical history of illustration', Print, 26
May, http://www.printmag.com/article/the-forgotten-history-of-illustration/. Accessed 17 May 2017.
Vormittag, L. (2014), 'Making (the) subject matter: Illustration as interactive, collaborative practice',
Journal of Illustration, 1:1, pp. 41–67.
Zeegan, L. (2012), 'Where is the content? Where is the comment?', Creative Review, 28 February, https://www.creativereview.co.uk/where-is-the-cont.... Accessed 17 May 2017.
